Польша или Русь? Литва в составе Российской империи

Кроме того, в этом случае следует иметь в виду и контекст, характерный для всей империи. Прежде всего реформаторы, в частности министр внутренних дел П. А. Валуев, считали, что авторитет православного духовенства среди верующих можно поднять, расширив роль духовенства в народном просвещении[538]. По причине существования практически кастовой системы, не позволяющей сыновьям православных священников перейти в другое сословие, наблюдалось их «перепроизводство». Кроме того, по данным 1862 года, из 97 поступивших в Пинскую православную духовную семинарию курс обучения закончило всего лишь 6[539]. Также важную роль в этом контексте играла длившаяся уже несколько лет упорная борьба Министерства народного просвещения и православной церкви за руководство народным образованием. Святейший синод всеми силами стремился воспрепятствовать желанию Министерства народного просвещения перенять в свое ведение все школы[540]. В 1864 году результаты этой борьбы еще не были ясны и вопрос о том, какие учреждения будут готовить будущих учителей, оставался открытым. Православную церковь в этой борьбе поддерживал не только «День» И. С. Аксакова, но и «Московские ведомости» М. Н. Каткова. Эти издания оказывали влияние и на чиновников Виленского учебного округа, некоторые из них, как уже отмечалось, состояли в переписке и с И. С. Аксаковым, и с М. Н. Катковым. Другими словами, чиновники учебного округа своими действиями старались склонить чашу весов в сторону православной церкви.

Прибывшие в Ковенскую губернию семинаристы прежде всего попадали под попечительство директоров школ, которые вместе с чиновниками учебного ведомства должны были обучить будущего учителя. Семинаристы посещали школьные занятия и через несколько месяцев, после проведения пробных уроков, назначались учителями[541]. Литовскому языку в течение подготовительного периода они, похоже, не обучались, возможно, учили язык самостоятельно по книгам, которые для них подбирали чиновники учебного округа[542]. Н. Н. Новиков считал, что эту проблему возможно решить и на уроках: учитель учит детей русским словам, а дети учат учителя литовским: «Таким образом мало-по-малу, без особых усилий, почти шутя, дети привыкаются к учителю и наставнику, перестают чуждаться и даже в неурочные часы, против воли родителей, ходят в училище и готовы целый день проводить с наставником»[543].

Таким образом, Н. Н. Новиков вместе со своими единомышленниками из Виленского учебного округа приступил к реализации более быстрой, по его мнению, модели учреждения народных школ, предполагавшей, что приезжающие из внутренних губерний России семинаристы вместо того, чтобы сначала подготовиться к будущей работе, то есть выучить литовский язык и получить элементарные педагогические навыки, должны были почти сразу отправляться в «народные школы» и в процессе обучения литовских крестьян русскому языку осваивать литовский.

В этой ситуации возникала необходимость и в совсем других учебниках. Поэтому чиновники Виленского учебного округа позаботились об издании не одноязычных (на литовском языке в русской графике), но двуязычных учебников (литовский текст в кириллической графике и параллельный текст на русском языке)[544]. Такие буквари, а позднее и другие книги, изданные подобным способом, согласно официальной версии, имели двойную функцию: способствовать обучению литовцев родному, а также и русскому языкам и помогать русским выучить язык местного населения[545]. По той же схеме издавались и книги для латышских школ в Витебской губернии, в этих книгах рядом с латышским текстом в кириллической графике печатался русский перевод[546].