Польша или Русь? Литва в составе Российской империи

Некоторые современники, противники кауфманской «полицейской пропаганды» в религиозных делах, указывали и на активное участие евреев в «уговаривании» крестьянского населения перейти в православие[790]. В этом случае, конечно, надо учитывать, что, комментируя этот процесс, противники кауфманских методов стремились использовать в негативном свете действительное или мнимое участие евреев в этом «важном для православия деле» – ведь не может быть ничего более предосудительного, чем сотрудничество православных с иудеями в миссионерской работе среди католического населения.

Конечно, массовое обращение белорусских крестьян в «царскую религию» не могло произойти без участия православного духовенства[791], но все же как энтузиасты массового обращения, так и другие современники часто подчеркивали пассивность или неспособность православного духовенства активно участвовать в этом процессе[792]. Еще хуже, по мнению местных чиновников, было то, что некоторые православные священники фактически тормозили это дело, запрашивая слишком большие деньги за требы или требуя от новообращенных крестьян «знания и точного соблюдения всех до подробности обрядов православия»[793].

Но были и сторонники «русского дела», открыто ратовавшие за инициативу в конфессиональных делах светской власти. Так, один из инициаторов проекта, предусматривавшего присоединение католической церкви к православной, архиепископ Антоний (Зубко), еще в 1864 году отдавал предпочтение в миссионерской деятельности не православным священникам, а местным чиновникам, утверждая, что крестьяне скорее поверят последним: «Крестьяне, побуждаемые живою благодарностью за освобождение их от крепостной зависимости, охотно бы присоединялись к православию, если б узнали, что этого, для их же блага, желают Государь и батька Муравьев. Если б об этом сказали им православные священники, они бы подумали, что священники… только желают умножения своих прихожан. Но они поверили бы, если б сказал им высший чиновник вроде Стороженки вместе с мировым посредником, и соглашались бы быть православными после откровенного объявления и объяснения»[794]. Активная роль именно светских властей, а не духовных предопределила и методы обращения в православие.

Методы «прямых обращений»

В отчетах местных чиновников и в газетных публикациях о массовом обращении в православие почти всегда подчеркивалось, что процесс проходил добровольно. Конечно, официальные инструкции предусматривали применение исключительно мер внушения. Чиновники разного уровня подчеркивали, что в этом деле надо «действовать сколь можно осмотрительнее, стараясь присоединить их к православию мерами кроткими внушения и убеждения, не прибегая к крайностям и строгим мерам»[795].

Еще в 1865 году некоторые ревнители православия жаловались на то, что не было никакого плана и единообразия в действиях местных властей и православного духовенства в обращении местного населения в господствующую религию[796]. Частично эту проблему координации должна была решить Ревизионная комиссия. Правда, она занималась не самим обращением, но другими вопросами, например уменьшением числа католических костелов и часовен, определением «нормального штата ксендзов»[797]. Комиссией руководил А. П. Стороженко, который еще до создания комиссии активно занимался обращением сельского населения в православие. Фактически он был самым инициативным деятелем в этой области, стремился к тому, чтобы процесс «прямых обращений» получил систематический характер.

Несмотря на наличие жалоб на отсутствие координации, можно выделить некоторые довольно часто встречающиеся методы, которые местные власти использовали при обращении крестьянского населения в православие. При этом не буду обсуждать косвенные методы, направленные на ослабление католической церкви, такие как сокращение числа католического духовенства, перемещение ксендзов из одного прихода в другой, упразднение Минской епархии и другие подобные меры.

Сначала имперским властям надо было поднять статус православия в глазах местного населения. Чиновники знали, что престиж католичества как «панской» религии, особенно в восприятии крестьянства, часто был выше, чем православия. Поэтому местные чиновники, стараясь поднять неформальный статус «господствующей религии», изменили риторику в общении с народом и агитировали перейти в «царскую религию». Исповедовать такую же религию, что и царь, должно было быть престижно.