Польша в советском блоке: от «оттепели» к краху режима

Власть не собиралась мириться с разгулом свободомыслия. В мае 1957 г. на IX пленуме ЦК ПОРП первый секретарь В. Гомулка обстоятельно прошелся по «ревизионизму», назвав его большей опасностью для партии, чем догматизм. Особенно тщательно партийный лидер остановился на взглядах Л. Колаковского, выявив их «вредную» сущность; упомянул также в качестве негативных примеров поэта Ворошильского и публициста Зиманда (речь шла только о политических воззрениях упомянутых лиц). Как следствие, осенью 1957 г. была проведена большая чистка в средствах массовой информации с целью устранения каких бы то ни было отклонений от генеральной линии партии[250]. Едва появившись, был запрещен к изданию журнал «Европа», в редакцию которого входило несколько крупных партийных литераторов (Е. Анджеевский, А. Важик, С. Дыгат, П. Гертц, М. Яструн, Ю. Жулавский и др.). Вследствие этого многие из упомянутых деятелей в знак протеста вышли из партии. Неудачный опыт с «Европой» заставил правящие круги закрыть другие проекты, в частности, инициативу А. Сандауэра и Ю. Пшибося по изданию журнала «Жечь» («Дело»). Пиком кампании по «наведению порядка» в прессе явилось закрытие популярного молодежного еженедельника «По просту» 2 октября 1957 г.

Ужесточение цензурных тисков вызвало такое недовольство в литературных кругах, что по замечанию партийных функционеров, ему поддались даже «товарищи, до сих пор отличавшиеся умеренностью…». В связи с этим Комиссия по культуре при ЦК ПОРП в начале октября 1957 г. направила «наверх» информационную записку, в которой настоятельно советовала «объяснить людям», чем вызвано такое похолодание климата[251]. О сильном недовольстве писательского сообщества действиями цензуры Комиссия по культуре продолжала информировать высокие сферы и позднее[252]. Партийное руководство почло за благо провести встречу партийного актива с представителями литературного сообщества. Недовольство среди марксистских деятелей культуры на время утихло. Возможно, этому способствовало то, что ряду оппозиционеров (Слонимскому, Важику, Яструну, Пшибосю, Анджеевскому, Котту) было предложено войти в состав Совета по культуре и искусству при Совете министров ПНР, причем Слонимский как глава Союза польских литераторов стал его вице-председателем. На состоявшемся 2 декабря 1958 г. заседании варшавского отделения СПЛ, посвященном избранию депутатов на общий съезд Союза, прежние оппозиционеры из числа марксистов (Анджеевский, Гертц, Жулавский и др.) старались умерить страсти, разгоревшиеся по поводу вмешательства цензуры в издательский процесс, а Слонимский заявил, что у Главного правления нет претензий к цензорам. Впрочем, представители партийных органов, присутствовавшие на заседании, отметили и другую деталь: среди писателей — как членов ПОРП, так и беспартийных — налицо было неприязненное отношение к главным выразителям воли партии в СПЛ — писателям Е. Путраменту и Л. Кручковскому. «Выборы показали, — с беспокойством констатировали авторы отчета, — что группа „Европы“ сохранила политическое влияние, хотя сейчас настроена на компромисс с партийным руководством»[253]. Общий съезд СПЛ, состоявшийся во Вроцлаве 15–16 декабря 1958 г., показал, насколько ошибочным было это утверждение. Главным вопросом, обсуждавшимся на съезде, вновь стала деятельность цензуры. А. Слонимский во вступительной речи заявил, что работа этого органа превратилась в одно из характерных явлений литературной жизни Польши последнего периода. С жесткими речами выступили М. Яструн, П. Гертц, Я. Котт. Очень много о произволе цензуры говорил фельетонист светского католического издания «Тыгодник повшехны» С. Киселевский, который, кроме того, выдвинул проект резолюции, в котором требовал ясного определения полномочий Управления по контролю за прессой, публикациями и зрелищами[254].

Учитывая ход съезда, в перерыве между заседаниями министр культуры Т. Галиньский и секретарь ЦК ПОРП В. Матвин встретились с партийными писателями и выработали общую резолюцию, которую один из членов первичной парторганизации, старый коммунист С. Выгодский, предложил на рассмотрение депутатам. Однако писатели отвергли ее и приняли радикальную резолюцию Я. Котта, в которой утверждалось, что «нынешняя цензурная политика… создает серьезную угрозу для развития литературы»[255].