Польша в советском блоке: от «оттепели» к краху режима

Столь резкое выступление творческой оппозиции обратило на себя внимание советских властей. Уже 6 января 1959 г. министр культуры СССР Н. А. Михайлов принял у себя польского коллегу Т. Галиньского и выслушал его мнение относительно происходящего. Галиньский следующим образом отчитался о действиях партийных органов: «Необходимо подчеркнуть… что за последние годы наша интеллигенция понимала свободу своего творчества как полное невмешательство в ее дела со стороны партийных и государственных органов. Однако за последнее время нам удалось в известной мере прибрать к рукам работников театра, кинематографии, а также печати. Что касается литераторов и художников, то положение с ними почти не изменилось»[256]. 9 января 1959 г. с советским послом П. А. Абрасимовым встретился бывший секретарь парторганизации столичного отделения Союза Е. Путрамент. Писатель так охарактеризовал руководство СПЛ: Слонимский, по его мнению, «глупый, безвольный человек, любыми средствами создающий себе популярность», но главную роль в Правлении играл не он, а Гертц, Жулавский («исключительно неприятный человек»), Анджеевский и Яструн. Далее собеседник поведал о встрече членов Правления с представителями польской верхушки (премьер-министром Ю. Циранкевичем и секретарем ЦК ПОРП Е. Моравским) в преддверии вроцлавского съезда. По словам Путрамента, он выступил на этой встрече с резкими обвинениями в адрес Слонимского, заявив между прочим, что «как коммунист он не может не осудить поведение Слонимского на международном конгрессе Пен-клубов в Токио, на что последний якобы заметил: „Я ведь вам ничего не говорю, что вы пишете в советских газетах“». Говоря о выборах делегатов на съезд, Путрамент рассказал, что «наибольшее количество голосов из партийных литераторов получили небезызвестные ревизионисты Ворошильский и Выка». На съезде многие из членов ПОРП вели себя хуже, чем беспартийные, находя поддержку и поощрение со стороны секретаря Вроцлавского воеводского комитета Матвина. «Среди них нашелся только один человек, который пытался поднять голос в защиту интересов партии — краковский писатель Голуй». «Да и тот, — продолжал Путрамент, — в 1948 году активно выступал в защиту Тито и Гомулки, за что находился в опале и только в последние годы вновь появился на литературной арене страны… Путрамент жаловался, что товарищи из ЦК впоследствии обвиняли его в том, что он не поехал на съезд (Путрамент был избран заместителем делегата и имел право присутствовать на съезде), заметив при этом: „А что я один мог сделать — только вызвать насмешки. Другое дело, если бы я чувствовал за собой поддержку руководства партии“. <…> Путрамент обвинял ответственных товарищей в партии в том, что они занимают примиренческую позицию по отношению к отдельным „гнилым, наносящим вред“ польским писателям, что отсутствие в партии единого мнения о польском литературном творчестве не способствует идейному укреплению рядов литераторов, ослабляет влияние партии в их среде… Когда я (т. е. посол Абрасимов. — В. В.) поинтересовался, как же всё-таки польские товарищи думают улучшать положение в среде польских литераторов, Путрамент заметил, что следует в первую очередь лишить партийных билетов таких как Выка, Ворошильский, Лисовский, Карст и др. „позорящих ПОРП, а ведь от них можно было избавиться в период чистки рядов партии, но никто из них, к сожалению, не был тронут, если не считать, что некоторые, как, например, Пшибось, сами отдали свои партбилеты“. <…> В беседе Путрамент просил обратить серьезное внимание на состав делегации польских писателей, которая, „вероятно, будет приглашена на съезд советских писателей, с тем чтобы в нее не попали такие люди, как Слонимский“»[257].

«Советские товарищи», однако, действовали с запозданием и не успевали реагировать на перипетии взаимоотношений власти и писательского сообщества в Польше. Невзирая на просьбу Путрамента, Слонимский попал в состав писательской делегации, о чем позднее сокрушался член Политбюро ЦК ПОРП И. Лёга-Совиньский, который в марте 1960 г. на одной из встреч с послом Абрасимовым заявил, что это приглашение и оказанный Слонимскому прием «крайне затруднили в дальнейшем мероприятия ЦК ПОРП по его изоляции и отстранению от руководства Союзом писателей»[258].