Польша в советском блоке: от «оттепели» к краху режима

В западных средствах массовой информации начались акции в защиту репрессируемых. С протестом против ущемления свободы слова в Польше выступили многие деятели культуры: Г. Видал, Р. П. Уоррен, С. Беллоу, Э. Казан, Н. Майлер, А. Миллер и другие. Обсуждалась ситуация с письмом и в СССР. Представители Союза писателей СССР А. Т. Твардовский, Н. П. Бажан и А. А. Сурков затронули этот вопрос в беседе с генеральным секретарем Европейского сообщества писателей Д. Вигорелли во время визита последнего в Москву 27 мая — 2 июня 1964 г. Авторы отчета о беседе так передавали слова Вигорелли: «В статьях, публикуемых правой печатью, стремятся доказать, что деятельность Европейского сообщества писателей носит „односторонний“ характер, что эта организация „слишком“ близка к Советскому Союзу. Особенно обострились такого рода нападки в связи с письмом, адресованным польскому правительству, со стороны 34 писателей и деятелей культуры. Это письмо, которое, как Вигорелли известно самым достоверным образом, было в провокационных целях организовано из Лондона руководителями Пен-клуба, вызвало большой шум в печати ряда европейских стран, в том числе и в итальянской печати, в которой появился ряд статей, спекулятивно подчеркивающих нежелание Европейского сообщества писателей оказать поддержку якобы подвергающимся преследованиям польским литераторам… В этих условиях Вигорелли вынужден был направить руководителю польской группы Европейского сообщества писателей Ярославу Ивашкевичу телеграмму, в которой просил его предоставить Сообществу информацию по данному вопросу… Из бесед с Я. Ивашкевичем Вигорелли стало известно, что „Письмо 34-х“ было в провокационных целях инспирировано лондонским исполкомом Пен-клуба и лично Дэвидом Карвером — секретарем этого исполкома, что непосредственно в Польше организатором этого дела явился Слонимский, который публично обвинял Ивашкевича „во враждебных польской литературе просоветских тенденциях“ и выдвинул в качестве одного из обвинений против Ярослава Ивашкевича то обстоятельство, что Ивашкевич активно участвует в деятельности Европейского сообщества писателей, которое, по утверждению Слонимского, в отличие от Пен-клуба, не приходит на помощь польским литераторам…» После этого, как заявил Вигорелли, Ивашкевич в знак протеста вышел из исполкома Пен-клуба[297]. Вигорелли знал, о чем говорил, так как в момент подачи «Письма 34-х» председатель СПЛ находился как раз в Италии. Оттуда он направил послание Ю. Циранкевичу. В нем Ивашкевич назвал письмо «идиотским шагом серьезных вроде бы людей», но выразил протест против их преследования. Само письмо он счел опосредованным вотумом недоверия самому себе, в связи с чем просил отправить его в отставку по собственному желанию[298]. Отставка эта принята не была. 8 апреля некоторые из подписантов были приглашены на встречу с Ю. Циранкевичем[299].

Тем временем власть развернула новую акцию, теперь уже среди литераторов, призывая их подписать протест против «вмешательства радио „Свободная Европа“ во внутренние дела Польши». С этой инициативой выступил член Политбюро З. Клишко, обращаясь к делегатам съезда писателей западных земель в Познани. Он назвал «Письмо 34-х» делом «нескольких поджигателей», озабоченных не благом польской культуры, а совсем иными целями, и находящимися под влиянием западной пропаганды[300].

Однако подписи пришлось собирать с большим трудом. Многих пришлось уговаривать, грозя разными карами. Таким образом удалось собрать 600 подписей из 1000[301]. Но даже те, кто подписал протест, зачастую выражали свое недовольство сложившейся ситуацией[302]. Тем временем готовилась встреча первого секретаря ЦК ПОРП с Президиумом Правления СПЛ. Из этого литераторы сделали вывод: «Четыре года делегация писателей добивалась встречи с Владиславом Гомулкой; но произошло это лишь после протеста 34-х. Стало быть, протест принес результаты»[303]. Другим выводом было то, что конфликт начинает переходить «из фазы истерической в фазу историческую»[304].