Польша в советском блоке: от «оттепели» к краху режима

Однако выступления польских студентов, прокатившиеся по всей стране в марте, вынудили Гомулку резко ужесточить свою позицию. Лозунги бастовавших студентов, в частности, «Вся Польша ждет своего Дубчека», по всей видимости, заставили польского партийного лидера усмотреть в польских и чехословацких событиях спланированную акцию зарубежных империалистов при поддержке внутренних врагов. Наблюдая за разворачивающейся в прессе ЧССР критикой советско-чехословацких отношений и прежней политики руководства страны, польский лидер увидел в свободе высказываний нарастающую «контрреволюционную волну», о чем и заявил на дрезденской встрече делегаций пяти компартий Восточной Европы, прошедшей 23 марта[457]. 19 апреля в беседе с прибывшим в Польшу командующим вооруженными силами Организации Варшавского договора И. Якубовским он с тревогой сказал, что «контрреволюционные силы явно стремятся сменить существующий в ЧССР строй на буржуазную демократию». Гомулку, в частности, тревожила деятельность средств массовой информации ЧССР, стремление других чехословацких партий играть самостоятельную роль, лозунг создания легальной оппозиции, попытки восстановить социал-демократическую партию и призывы созвать чрезвычайный съезд КПЧ[458]. Обеспокоенность первого секретаря ЦК ПОРП возросла, когда власти Чехословакии отказались выдать разрешение на размещение в стране советских войск, как того добивалось руководство КПСС на переговорах в Москве 4–5 мая[459]. Уже 7 мая всем первичным организациям ПОРП была разослана информация, согласно которой «[ревизионистская группа в КПЧ] идет в направлении ликвидации народной власти, превращения Чехословакии в либерально-буржуазное государство, что приведет страну к выходу из социалистического лагеря и Варшавского договора и свяжет ее с Западом…»[460]. Однако в беседах с представителями западных компартий первый секретарь ЦК ПОРП еще не был столь категоричен. Так, 22 мая в беседе с председателем ЦК датской компартии К. Йесперсеном он заявил, что единству ОВД ничто не угрожает, так как Чехословакии выгодно членство в этой организации. Впрочем, в той же беседе он выдвинул тезис, который потом стал краеугольным камнем официальной польской пропаганды в отношении чехословацких реформ. Гомулка заявил, что антисоциалистические силы осуществляют в стране мирную контрреволюцию[461]. Манифест «Две тысячи слов», опубликованный чехословацкой прессой 26 июня, Гомулка воспринял как один из этапов этой контрреволюции. На заседании Политбюро ЦК ПОРП 5 июля, посвященном манифесту и письму руководства КПСС в связи с ним, первый секретарь указал на весьма опасную ситуацию, сложившуюся в преддверии чрезвычайного съезда КПЧ. По мнению Гомулки, этот съезд должен был привести к «ликвидации Партии и преобразованию ее в партию социал-демократического типа. В новом уставе будут обеспечены демократические права меньшинств, ликвидирован демократический централизм и т. д. Потом объявят выборы в парламент. Это процесс постепенного, эволюционного превращения ЧССР в буржуазную республику»[462].

На встрече партийных лидеров Польши, СССР, Венгрии, Болгарии и ГДР в Варшаве 14–15 июля Гомулка уточнил: в Чехословакии идет контрреволюция в том смысле, что там пытаются социалистическую экономику увязать с капиталистической, но угрозы реприватизации в стране нет[463]. Впрочем, это не помешало лидеру ПОРП на той же встрече склонять Л. И. Брежнева к силовому разрешению чехословацкой проблемы[464]. Выступая с речью, Гомулка указал на два наиболее тревожных, по его мнению, явления: стремление чехословацкого руководства ориентировать свою экономику на Запад и невозможность КПЧ осуществлять свою руководящую роль в силу раскола партийного руководства на фракции. Это, по словам лидера ПОРП, облегчало реакционным силам работу по подрыву социализма[465].

Пассаж о мирной контрреволюции прозвучал и на встрече Гомулки с польскими журналистами 21 августа, причем обосновывался он предельно просто: как существует возможность мирного перехода от капитализма к социализму, так же существует и вероятность обратного[466]. Чтобы утвердить данное положение в партийной идеологии и объяснить его с точки зрения марксизма, в программу V съезда ПОРП был включен пункт о возможности сворачивания с социалистического пути даже при сохранении определенных форм обобществленной промышленности[467].

Итак, позиция В. Гомулки по отношению к чехословацким реформам и его мотивы в пользу интервенции на первый взгляд ясны. Таковыми мотивами явилось, прежде всего, ослабление руководящей линии партии, а также открытость чехословацкой экономики на Запад, что создавало угрозу основным «социалистическим завоеваниям» в стране. Однако существовали и другие причины, не менее важные для первого секретаря, которые могли склонить его к резкому неприятию того, что происходило в ЧССР в 1968 г.