Польская Сибириада

Ему не дали договорить. Стоящие поблизости мужчины, к ужасу Савина, вскочили на помост и стали подбрасывать изумленного Давыдова в воздух. Остальные кричали: «Сто лет! Сто лет!» А когда все немного успокоились, в толпе сначала несмело, а потом все громче зазвучал гимн: «Еще Польска не сгинэла…»

Такого мощного, самозабвенного пения, до слез трогающего каждого поляка, сибирская тайга над Поймой не слышала ни раньше, ни потом…

4

Ссыльные все еще не могли поверить, что сказанное Давыдовым может быть правдой. Где-то там в далеком Лондоне действует польское правительство. В России создается польская армия. А в Калючем — амнистия.

Прошлой ночью из каталажки выпустили Мантерыса и Дереня. А значит насчет амнистии все правда! Но где же эта польская армия, какое-нибудь польское представительство, посольство? Как туда попасть, куда обращаться? За ответом народ, несмотря на свободный от работы день, с самого утра стекался к комендатуре, громко требуя встречи с комендантом.

Ожидая приезда комиссара Давыдова, комендант Савин боялся, что может случиться любая неприятность, включая разжалование и даже отправку на фронт. Но то, с чем приехал Давыдов, и особенно то, что он объявил полякам, у него в голове не укладывалось. Всеобщая амнистия? Какое-то польское правительство, какая-то польская армия? Вчерашние враги народа, польские националисты, кулаки и буржуи сегодня должны стать нашими союзниками? Что это все значит? Давыдов не спешил вдаваться с подчиненным в обсуждения. Он просто показал Савину текст декрета об амнистии и отдал распоряжения, как декрет должен исполняться в Калючем.

— У нас под арестом двое подозрительных поляков. Один за антисоветскую пропаганду, второй за шпионаж, — доложил Савин.

— За шпионаж? Какой же тут может быть шпионаж?

— Ну, здесь, может, и не было. Но он состоял в Коммунистической партии Польши и хотел записаться добровольцем в Красную Армию, вроде, на фронт…

— Дурак ты, Савин! Забыл, что уже не тридцать седьмой год? Освободить!

— Обоих?

— Обоих. И сегодня же.

— Значит я так понимаю, что под эту амнистию попадают все поляки, которые раньше были осуждены и теперь отбывают наказание в лагерях?

— А что, были у тебя такие?

— Было пару случаев…

— Все поляки будут освобождены. Не нам решать, товарищи Берия и Сталин знают, что делают. Наша с тобой задача четко выполнять их приказы, а подробности мы сейчас обсудим.

Комиссар Давыдов передал Савину и Савчуку дополнительные секретные инструкции: провести амнистию, полякам никаких препятствий специально не чинить, но из поля зрения НКВД их не выпускать. Идет война, и, несмотря на амнистию, нельзя допустить, чтобы поляки со дня на день массово покидали нынешнее их место жительства, например Калючее, и расползались по всему СССР. Для поляков, даже амнистированных, как для всех граждан является законом декрет о трудовой дисциплине со всеми вытекающими отсюда последствиями. Тот из поляков, кто соберется покинуть Калючее, должет будет получить от коменданта свидетельство об амнистии, произвести трудовой расчет, объяснить, куда и зачем едет. Польское посольство находится в Куйбышеве, они могут туда писать, но все письма следует тайно контролировать. Всех, кто будет интересоваться польской армией, отсылать за информацией в военкоматы, пусть там узнают подробности. Ни в коем случае не прекращать оперативной работы с поляками. Тут Давыдов взглянул на Савчука.

— Срочно просмотри свои агентурные списки. С каждым агентом переговори отдельно, возьми с них дополнительные подписки. Это уж твоя забота, чтоб ни один из сети не ушел. Рано или поздно, мы с ними свяжемся. А ты, Савчук, кажется, на фронт рвешься?

— Я рапорт подал, товарищ комиссар.

— Похвально! Но на войну ты еще успеешь.

В понедельник утром, на восходе солнца, бригады отправлялись в тайгу на лесоповал, подгоняемые ударами молотка о рельс. На первый взгляд, ничего в повседневной жизни Калючего не изменилось. «Кто не работает, тот не ест»… Политика политикой, Польша Польшей, а кушать-то сегодня хочется.

— Если Польша должна снова появиться на карте, значит появится. Не нам решать. Пусть этим политики занимаются. А когда мы потребуемся Польше, она нас сама найдет.

— Значит Польша тебя должна по тайге разыскивать? Я ни минуты больше ждать не собираюсь! Была амнистия? Была! Собираю манатки и иду искать наше представительство и армию.

— А я в Калючем подожду. Баба болеет, дети малые. Давайте, мужики, за работу, теперь, что заработаем, в рублях оплачивать будут.

— Я вижу, Домбровский, тебе по вкусу пришлось командовать. Интересно, откуда это у большевиков к тебе такое доверие?

— Знаешь что, Мантерыс? Отъе…сь! Завидуешь? Я в лесном деле разбираюсь, вот меня и взяли. Надо было в Польше на лесничего учиться… А не нравится тебе в моей бригаде, иди в другую!