Польская Сибириада

Ночью, когда в чадном удушье вся изба уже храпела, под медвежью шкуру к Янеку Малине проскользнула Танма. Голая, распаленная желанием, проворная, как молодая тигрица. Утром она проводила их почти до самого Калючего. Остановилась у излучины Поймы, подошла к Янеку и сунула ему в руку маленькую фигурку из роговой кости.

— Амулет шамана… На счастье!

За время их отсутствия в Калючем многое изменилось. Объявленная амнистия ошеломила поляков. Жители Калючего разбрелись по ближним и дальним окрестностям. Заместителя коменданта Савчука отозвали в Канск. Оставшись в одиночестве, комендант Савин как будто махнул на все рукой и в ожидании близкой отставки окончательно спивался.

В первом бараке в Калючем продолжали жить люди из подольского Червонного Яра. Они всегда держались вместе. Ничего удивительного, что после возвращения Майки и Шайны практически все решились перебираться в Каен. Почти все, потому что в Калючем захотели остаться Корчинская и Сильвия Краковская. Пани Корчинская решила здесь дождаться сына Кароля, который не вернулся из лагеря.

— Даст Бог, жив еще. А если жив и вышел по амнистии, будет мать искать. Где он меня тут в Сибири найдет, если я отсюда уеду? Спасибо вам, дорогие соседи, останусь, подожду сына. Не волнуйтесь за меня, старая я уже. Как Бог даст, так и будет.

А Сильвия Краковская хотела попасть в Тайшет, потому что там отбывал наказание отец ее ребенка, Пашка Седых. Тем более что дедушка Федосей обещал ей в этом помочь…

5

Светало. Ночью подморозило, густой иней посеребрил пожелтевшую осеннюю тайгу. Над более теплой водой Поймы парил туман. Возле бараков стояло несколько готовых в дорогу конных упряжек. Небольшие лошадки, длиннохвостые, гривастые, казалось, еще дремлют. У повозок крутились люди, укладывая свой небогатый скарб.

Пора трогаться! А бабка Шайна продолжала что-то там колдовать на дорогу. Крестилась, сплевывла на все четыре стороны света:

— Сделай так, Господи, чтоб в это проклятое место ни наша, ни какая другая польская нога никогда не ступила. С Богом, поехали! Только когда тронемся, чтоб никто не смел оглядываться, а то еще сглазим. Лихо не дремлет!

Выехали. Скрипели рассохшиеся колеса. Сташек Долина шел, держась за подводу. И как велела бабушка Шайна, на Калючее не оглядывался. Выдержал до самого кладбища. Вчера вечером они приходили сюда с отцом и Тадеком попрощаться с мамой. Может быть, навсегда? Отец долго молился. Тадек бегал по кладбищу за бурундуком. Сташек сгребал с могилы желтые березовые листья, а перед его глазами как живая стояла мама в любимом золотисто-цветастом платье. Он не мог себе представить, что мама тут останется одна. И теперь провожал взглядом мамину могилку, пока ее не заслонила тайга. Не плакал.

Ссыльные с трудом осознавали, что они впервые со времени выселения из Польши передвигаются самостоятельно, без энкавэдэшной охраны, без криков, команд, винтовок и штыков. Они могут остановиться, где захотят, отдохнуть. Два раза ночевали в тайге. Разожгли большие костры и биваком расположились вокруг них. Ночи уже стояли холодные, а в последнюю их припорошило первым снегом. Когда в конце долгого пути они вышли на берег Бирюсы, по реке густой кашей плыла ледовая шуга. По сравнению с Поймой Бирюса была более широкой и полноводной. На другом, высоком берегу виднелась деревня, в которую они направлялись: Каен. Река метала паром, как скорлупку, шуга угрожающе скрежетала, отираясь о борта. Калючинцы все вместе тянули канат парома, лишь бы скорее добраться до берега. На носу стоял местный проводник и длинным шестом удерживал паром в нужном направлении. Было темно, неуютно. Сташек держал за руку брата и боялся, что они могут утонуть. И только когда они без приключений высадились на пристань, он понял, что паромом правила женщина.

Одноглазый председатель привез всех в столовую, где кухарка накормила их досыта густым картофельным супом. Первую ночь в Каене они провели в колхозном клубе. Утром оказалось, что в этой деревне может остаться только несколько польских семей. Председатель выбрал нужных ему специалистов и те семьи, в которых было больше работоспособных взрослых.

— Не волнуйтесь, работа в Каене всем найдется, только в нескольких километрах отсюда, в леспромхозе.

В тот же день их повезли берегом Бирюсы вниз по течению. С трудом преодолев усеянные кочками болотистые трясины, они остановились возле двух старых бараков на высоком, правом берегу Бирюсы, полукругом окруженных тайгой.