Польская Сибириада

Сразу за школой дорожка, которую они протоптали утром, сбегала с крутого берега к Бирюсе. Этой дорогой они возвращались в бараки по замерзшей реке. Когда стоял солнечный, тихий, безветренный денек, шлось веселей, быстрее. Хуже было, когда сыпал густой снег, они теряли протоптанную тропинку, метель заманивала их в глубокие сугробы. А если еще в такую погоду начинало темнеть!.. Медленно пробирались змейкой, держась друг за друга. Иногда, если дети опаздывали, кто-нибудь из бараков выходил им навстречу.

Накануне Рождества обошлось без осложнений. Красное солнце уже садилось, когда дети добрались до бараков. В это же время взрослые возвращались из тайги с работы. К удивлению ребят кто-то из взрослых тащил на спине крепкую елочку.

— Ну, что так рты пораскрывали? Дерева не видели? Сегодня же Сочельник! Забыли? Ах, вы безбожники! Бегом в бараки елку украшать! Чтоб была, как в прошлом году в Калючем. Помните?

Они-то помнили. Но в Каене нечем было украсить зеленую елочку. Нечего было собрать на общее праздничное застолье. И только когда бабушка Шайна стала ходить по бараку од одного к другому и делиться облаткой, народ немного оттаял.

Иисус младенец голенький лежит,
Без рубашки в яслях от холода дрожит.
Мама рубашонки младенцу не дала,
Потому что мама бедная была.

Зима казалась им бесконечной. И не только из-за трескучих морозов, к которым они уже успели привыкнуть, как и к глубоким сугробам, по которым приходилось идти на работу, проваливаясь по пояс. Зима тянулась, потому что в таких условиях невозможно было никуда двинуться из Каена. Люди снова почувствовали себя забытыми Богом и людьми в этой дыре. Как же так? Объявили амнистию, Сикорский со Сталиным договорились, вроде как армия польская где-то в России формируется, а ими никто, кроме воющих по ночам волков, не интересуется.

Поэтому для них стал такой неожиданностью накануне Нового года приезд трех представителей местной власти — директора леспромхоза, председателя сельсовета и комиссара НКВД Сабурова. Это был уже второй визит. Первый состоялся по случаю 7 ноября, праздника революции. Жители бараков получили тогда праздничный паек мяса и по бутылке водки. Все трое рассказывали тогда полякам, как в Москве, на Красной площади, товарищ Сталин принимал военный парад! «Будет и на нашей улице праздник!» — сказал товарищ Сталин.

Представители власти обещали тогда, что как только они получат информацию о польской армии, сразу же сообщат здешним полякам.

Новогоднее посещение властей протекало подобным образом. Снова была дополнительная пайка лосятины, немного селедки и традиционная бутылка водки.

— Что бы вам, товарищи поляки, было чем отметить Новый год, выпить за нашу общую победу.

Молчаливый обычно комиссар Сабуров на этот раз разговорился о недавней победе советских войск в битве за Москву.

— Как сказал товарищ Сталин, и на нашу улицу приходит праздник! И лучшее тому доказательство — великая победа героической Красной Армии под Москвой. И еще одно хочу вам сообщить, товарищи поляки… — тут комиссар надолго замолчал, — так вот, в начале декабря ваш генерал Сикорский нанес визит в Москву и был принят самим товарищем Сталиным! По этому случаю было сделано совместное заявление о том, что мы вместе, плечом к плечу, будем сражаться с немцами до окончательной победы. Генерал Сикорский выступил с речью по радио. Тут у вас радио нет, что ж, такие условия. Но я о вас помнил и привез газету «Правда», в которой все, о чем я говорил, написано. Вот, послушайте один фрагмент: «Мы знаем польского солдата и будем счастливы нашему братству по оружию на погибель ненавистному врагу!»

Как-то в воскресенье с другого берега Бирюсы в бараки пришли несколько молодых женщин. Привезли мясо и замороженное молоко на обмен. Оказалось, что на другом берегу Бирюсы, прямо напротив Каена, расположилось небольшое чувашское село. Узнав о поляках, женщины набрались смелости и отправились к ним на обмен. За мороженое молоко, мясо и мед диких пчел они хотели получить что-нибудь из одежды. Договаривались по-русски, на языке, которым чуваши, как и буряты, владели довольно слабо. Чувашки были веселые, нежадные, торг удался, и обе стороны остались довольны. С тех пор до самого ледохода на Бирюсе дорожка от барака до Кочек, как назвалось чувашское село, была протоптана в обе стороны.

Под конец марта появились первые признаки приближения весны. Дни стали длиннее, пригревало солнце, подтапливая снег на южных склонах холмов и лесных полянах. Широкое русло Бирюсы слепило глаза серебристым настом.

Но еще до того, как вскрылась Бирюса и весна прочно вступила в свои права, в Каене случилось нечто такое, что среди местных сибиряков могли припомнить только самые старые. А жители Червонного Яра такого никогда в жизни не видели и даже не слышали ни о чем подобном.