Полуденный бес. Анатомия депрессии

Я познакомился с Клодией Уивер, когда ей было около 30; она принимала гомеопатию как часть комплексного лечения аллергии, расстройства пищеварения, экземы и других проблем. Параллельно она занималась медитацией и изменила диету. Она постоянно имела при себе примерно 36 склянок (и еще 50 оставались дома) с разными веществами разной силы воздействия в виде таблеток, мази или аювердических чаев. Все это она принимала по невероятно сложной схеме, одни таблетки глотая целиком, другие разламывая на несколько частей, смешивая их, растворяя одну в другой, плюс к тому несколько мазей наружно. За полгода до этого она раз и навсегда отказалась от каких бы то ни было медикаментов, которые то принимала, то не принимала с шестнадцатилетнего возраста. У нее были проблемы с наркотиками, и она созрела для того, чтобы попробовать что-то другое. Как уже случалось раньше, когда она переставала принимать лекарства, она почувствовала временное улучшение, а потом начала скатываться вниз. Краткий опыт со зверобоем не оказал на нее воздействия. Зато гомеопатия быстро пресекла развитие болезни, показав себя достаточно эффективной.

Ее врач-гомеопат, с которым она ни разу не встречалась лично, жил в Санта-Фе, он лечил ее подругу, и лечение показало прекрасные результаты. Каждые день-два она звонила ему, и он задавал ей разные вопросы, например «Обложен ли у вас язык?» или «Не течет ли из ушей?» – и на основе ее ответов прописывал различные лекарства, примерно шесть пилюлек в день. Он уверял, что организм подобен оркестру, а лекарства – это камертон. Клодия очень любит ритуалы, и, как мне кажется, окончательно убедила ее сложность схемы. Ей понравились и все эти бутылочки, и консультации, и расписание приема. Ей понравилось принимать простые элементы – серу, золото, мышьяк, а также сложные сочетания и микстуры – беладонну, рвотный орех, чернила каракатицы. Сосредоточенность на лекарствах отвлекала ее от болезни. Ее гомеопат обычно справлялся с острыми ситуациями, даже когда не мог повлиять на лежавшие в их основе перепады состояния духа.

Клодия всю жизнь была погружена в себя и очень дисциплинированна, когда дело касалось ее депрессии. «Когда я в депрессии, мне очень трудно припомнить что-нибудь позитивное. Я все вспоминаю и вспоминаю плохое, что другие делали мне, я злопамятна, как слон. Или случаи, когда я ошибалась, была смущена, мне было стыдно, и эти воспоминания растут, в них события гораздо хуже, я уверена, чем были в реальной жизни. И стоит мне напасть на одно такое воспоминание, как тут же появляются еще десять или двадцать. В группе альтернативной духовности, в которой я состою, меня попросили записать негативные обстоятельства, которые портят мне жизнь, так я исписала более 20 страниц. А потом меня попросили записать позитив. И ничего позитивного о себе я не сумела придумать. Меня впечатляют мрачные сюжеты, Освенцим или авиакатастрофа, и я начинаю представлять себе, как погибаю в этой ситуации, и не могу остановиться. Мой врач обычно подбирает что-то, что помогает преодолеть навязчивый страх катастрофы.

Я очень опытный человек в отношении самой себя. В будущем месяце исполнится 29 лет, как я накапливаю этот опыт. И я знаю, что могу рассказать вам связную историю, а завтра другую, и тоже связную. Моя реальность сильно меняется с моим настроением. В один прекрасный день я расскажу вам, какая жуткая у меня депрессия, как она мучает меня вся жизнь, а на следующий день, если мне станет лучше, я буду говорить, что все просто отлично. Я пытаюсь думать о счастливых временах. Я стараюсь думать о чем-то, что не дает копаться в себе, потому что это быстро приводит к депрессии. Когда я в депрессии, я стыжусь самой себя. Я никак не могу взять в голову простую мысль, что вокруг обычные люди, испытывающие разные эмоциональные состояния. У меня унизительные сны, даже во сне я не могу отделаться от жуткого, давящего чувства угнетенности, от ощущения бессмысленности жизни. Надежда уходит первой».