Полукровка из Дома Ужаса

Другой рукой Роан откинул простыню, полностью открыв меня. В его глазах вспыхнуло желание, и от этого откровенно похотливого взгляда кровь закипела в моих венах. Роан продолжал рассматривать мое тело сквозь полупрозрачный лифчик и трусики. Я хотела прикоснуться к нему прямо сейчас, притянуть к себе, но он удерживал мои руки над головой, чтобы контролировать все самому. Затем томно придвинулся ближе, коснувшись ртом моей шеи. Ощущение его губ на коже вызвало во всем теле прилив жара, собиравшегося между ног. Я выгнула спину.

Медленно – до боли медленно – губы Роана опускались всё ниже, коснувшись изгиба моей груди. Он стянул бретельку лифчика, холодок обдал кожу. Когда его язык закружил по соску, я ахнула и раздвинула ноги, изнывая от томления. Кожа стала мокрой и горячей. Неужели это действительно случится? Он поддастся соблазну?

Роан по-прежнему удерживал мои запястья, но, словно отвечая моему желанию, медленно переместил свободную руку ниже талии. Его прикосновение – одновременно легкое, как перышко, и обжигающее, как кипяток, – опалило кожу, и мои бедра вздрогнули в предвкушении.

– Роан, – выдохнула я, готовая умолять.

Он запустил руку мне под трусики и стянул их, полностью обнажив меня. От его взгляда по телу пробежал огонь. Отчаянно желая его, я подалась бедрами навстречу его руке…

Роан с рычанием отстранился и резко отвернулся, снова закрываясь. Рога и светлые волосы в мгновение ока исчезли, когда он взял себя в руки.

Я застонала от досады: мое обнаженное тело так и осталось нетронутым.

Сев на край кровати, Роан пригладил волосы:

– Прости. Я проснулся в истинном обличье. Это все из-за того наряда, в котором ты спала. Я не хотел, чтобы так получилось.

Неудовлетворенное желание жгло тело. Я швырнула в Роана подушку:

– Это очень жестоко, понимаешь?

– Прости, – повторил он.

Я попыталась выровнять дыхание и остыть. Заливное из угря; ведерко с майонезом на уличном лотке; стаканы, пропахшие старыми губками для посуды…

Лежа на кровати, я смотрела на спину Роана, на сетку шрамов на коже в тех местах, где его пытали отравленными железными гвоздями. Мне хотелось расцеловать каждый шрам, но я знала, что Роан отстранится.

Я села на кровати в холодной комнате, натянула лифчик и трусики – и, задрожав, обхватила себя руками: теперь Роан не согревал меня. И все же мне нужны открытые окна, иначе я чувствую себя похороненной заживо.

В последний раз взглянув на меня с болью, Роан направился к двери:

– Пойду потренируюсь. Мне нужна разрядка.

– Еще не рассвело… Даже не позавтракаешь?

Но он молча ушел.

Мне потребовалось не меньше пятнадцати минут, чтобы прийти в себя. Немного остыв, я встала и порылась в ящиках, пока не нашла уютный свитер и удобные джинсы. По пути в тренировочный зал заглянула на кухню и прихватила с собой термос с кофе и булочку с маслом. Кухонные часы показывали чуть больше четырех утра.

Я обнаружила Роана посреди зала рядом с одним из деревянных манекенов. Он так и не надел рубашку, на его татуированном теле блестели капельки пота. При виде него мой пульс снова участился.

Роан стиснул золотистый меч и начал наносить удары по манекену, оставляя зарубки на деревянной поверхности. Металл сверкал; клинок двигался слишком быстро, чтобы уследить за ним.

Я кашлянула:

– Чем Пиноккио это заслужил?

Роан повернулся с непроницаемым лицом:

– Пиноккио?

Я кивнула на манекен:

– Твой напарник по тренировкам.

– Ты придумала имя тренировочному манекену?

– Нет, просто… Он был деревянной куклой и хотел… Неважно.

Роан вскинул бровь:

– Надеюсь, ты не будешь оплакивать нескольких его друзей, которых я убил. – Он указал мечом на то, что я приняла за груду щепок для растопки. – И так и не узнал их имен.

Я скрестила руки на груди:

– Не понимаю, почему мы оба не спим в такую рань. До рассвета еще несколько часов.

– Я не мог снова заснуть. Только не рядом с этими крошечными лоскутками, которые ты решила надеть в постель.

Я пожала плечами:

– Знаешь, тебе необязательно спать со мной в одной постели.

– Мне не нравится чувствовать твой страх и ничего с этим не делать. – Роан опустил глаза. – Исцелять тело для фейри легко. А вот исцелять разум… Иногда я думаю, что для нас это тяжелее, чем для людей.

Мне захотелось стать ближе к Роану, и я шагнула к нему:

– Думаю, это тяжело для всех. Со временем я приду в себя. Я пережила нападение из зеркала. Сиофра больше не застанет меня врасплох.

Роан кивнул и убрал меч в ножны.

– Ладно. Но мне не дает спать еще кое-что.

– Что именно?

– Грендель. – Роан произнес это имя словно проклятие. – Новый глава Двора Ужаса. Он по-прежнему отказывается встречаться с нами. Похоже, до сих пор злится из-за нашей последней встречи.