Полвека в океане. История рыбных промыслов Дальнего Востока в рассказах, очерках, репортажах

Иваси валом прут, гигантскими косяками. Такая масса и такая сила, рассказывает по рации сахалинский капитан, что пробивает дыры в капроновой кошельковой стене. Рыба отличная – вкусная, жирная, как кефаль, но для скумбрийных неводов мелкая, а ивасёвые (ячея со стороной 10 мм) есть только у сахалинцев, они и рыбачат, по 1000–1500 р. в месяц зарабатывают рядовые матросы. Мой СРТМ «Майское» пришёл с комбинированным «кошельком»: особо рабочие части его – из мелкоячеистой дели, другие – 20 мм, но бывалые рыбаки не советуют даже макать его, чтоб с лохмотьями не возвращаться (кошелёк стоит 120 тыс.р.).

Побывал на СРТМ «Автогенщик», где капитаном мой старый знакомый Иван Гаврилович Ершов, 12 часов простояли на мостике – он, я и капитан «Майского», – смотрели на ужас, на который обрекли рыбаков начальники-экспериментаторы: каждая, буквально каждая ячея «комбинированного» невода была утыкана ивасями, выбирали невод клочьями с помощью двух мощных силовых блоков и дополнительно шпилем с тросом окружностью 125 мм, это капроновый швартов, который держит суда в шторм у пирса, так вот он четырежды лопался! 200-метровая стенка «кошелька», когда рыба «залегла», с треском, доносящимся из-под воды, отрывалась от наплавов (они выпрыгивали в свете прожекторов, как волейбольные мячи) и уходила на дно. На следующий день я передал об этом репортаж, а ещё через день, когда на «Автогенщике» промывали обрывки невода, лопнул блок и осколком тяжело ранило матроса-практиканта. Сегодня слышал свой репортаж в эфире, но сегодня же угробил свой невод и «Майское». Его заставили это сделать всё те же «экспериментаторы».

26.2.80, вт. В ивасёвой экспедиции параллельно идёт и промысел скумбрии. Вчера был на борту РТМ «Доломит» Находкинской БАМР (Базы активного морского рыболовства). Новый для меня тип судов – тральщики-скумбрийщики. Завёл разговор о том, что океан исчерпаем, а рыбаки: – Её (скумбрии) до чёрта, но она стала бешеной. Если лет 5–7 назад БМРТ облавливал её на скорости 3 узла, то теперь РТМ с 5-узловым тралением часто упускает косяки. Рыба стоит в створе трала, прибор показывает заход, а начнёшь выборку – выскакивает. Во инстинкт самосохранения! Животное, которому миллионы лет, за пятилетку эффективности почти удвоило скорость передвижения!

22.3.80, суб. Вчера были южнее – жарко было в каюте, тепло на палубе. Сегодня поднялись с Кудзюкури в залив Касима-Нада, и холод одолел, к тому ж задуло…

9.8.80, суб. Крутимся в так называемой Северо-Приморской ивасёвой экспедиции, у острова Моннерон. Рыбы, как ни странно, много, рыбаки просятся на сдачу улова, а ведь здесь 25 плавбаз и плавзаводов я насчитал.

25.09.80, чет. Полным ходом – к родным берегам. И на чём – на «Никишине» же! Рыба (и сайра, и иваси) стала плохо клевать в ЮКЭ, и большую часть флота сняли в район Ольги, Преображения, где неплохо ловятся иваси.

28.12.80, воск. Начиная повесть «Чёрное море», Паустовский пишет: Моё неверие в тайны так велико, что я даже начал сомневаться в существовании голубых огней св. Эльма, пылающих над мачтами кораблей. Хотя об этом я читал ещё в гимназии в «Физике» Краевича.

И вспомнил я: дней 20 назад на БМРТ «Решетников» в штормовую ночь включил в каюте приёмник, а он неровно так хрипит в такт ударам ветра о лобовую переборку, тогда я, надев шубу, выскочил на бак, где в непроглядной черни ночи ураган ухватил меня под мышки и пытался куда-то тащить, а по палубе, по ногам хлестало ледяной водой, но я вцепился в релинги трапа, ведущего на крыло мостика, и только было хотел поймать болтавшийся по ветру хвост антенны, как вдруг и увидел их, огни св. Эльма: на распушённой медной пряди моей антенны метнулись один за другим два светлых сполоха – светло-оранжевого, мне показалось, а не голубого цвета, и я чуть не поймал их руками. Меня мотало ветром, и я почти невольно ухватился за антенну, успев подумать: а не шарахнет ли меня св. Эльм своим током? Но он мелькнул, исчез и не шарахнул, а я закрепил за релинги антенну и, продутый насквозь (в шубе!) поспешил спрятаться за стальной дверью.

29.04.81. Море неглубоко изрыто – как пашня – и покрыто, словно плёнкой, матовым, молочно-голубым блеском, под стать светлому, белёсому, бессолнечному небу. Рыбалка не ладится. Вчера, правда, весь флот заловился, но – мелочь, 12–14 см, плавзаводы не берут, значит – за борт… Во какие мы хозяйственные!