Полвека в Туркестане. В.П. Наливкин: биография, документы, труды

Нервный и впечатлительный организм этого человека, подорванный ненормальностями половой жизни, органически неприспособленный к относительно спокойному реагированию на впечатления, бившие по слабым нервам так, как, несомненно, били по ним прогулки с Гурко, умывания за бруствером, разные «зеленые горы» и прочее, привели к тому, что сердце этого безвременно погибшего человека представляло собой, по свидетельству врачей, отмеченному в свое время и в печати, дряблый, растянутый мешок. После этого нужно было очень немногое для того, чтобы окончательно добить человека, который, очевидно, не знал и не соразмерял своих органических сил.

Я остаюсь при том убеждении, что Скобелева погубила турецкая кампания или, шире, грандиозность того подвига, который он взял на себя и который органически был для него, безусловно, непосильным.

Мне хорошо известна латинская поговорка: de moritus aut bene, aut nihil[674]. Я охотно подчиняюсь устанавливаемому ею нравственному правилу до тех пор, пока оно касается частных дел. Но я не могу распространить это правило на государственных и общественных деятелей, ибо их деятельность и все результаты этой деятельности принадлежат обществу и истории. Поэтому я счел себя вправе написать и напечатать свои воспоминания.

Я написал свои воспоминания не для того, чтобы очернить или развенчать Скобелева; первое было бы бесполезно, а потому и глупо; второе было бы для меня совершенно непосильно. Я написал и напечатал свои воспоминания для того, чтобы иллюстрировать ими те мысли, которые изложены в статье «Военный подбор», которые я вполне разделяю и которые ни в каком случае не могут и не должны игнорироваться теперь, когда Цусимы, Мукдены и иные не менее печальные обстоятельства заставляют всю сознательную часть русского общества все настойчивее задумываться над вопросом о необходимости реорганизации армии.

Эти же соображения заставляют меня думать, что не сделает ошибки тот, кто откровенно и правдиво поведает обществу мысли и факты, обнародование которых может так или иначе послужить делу устранения на будущее время Цусим, Мукденов, Ляоянов и иных не менее прискорбных явлений последнего времени.

В. Наливкин

Записка о возможных соотношениях между последними событиями в Китае и усилением панисламистского движения В. П. Наливкин

Составлена по распоряжению

Туркестанского генерал-губернатора

генерала от инфантерии С.М. Духовского.

Панисламизм и антиевропейское движение среди мусульман

Основатель мусульманской религии и его четыре преемника, носившие название «халиф», как известно, были неограниченными повелителями всего вновь возникшего мусульманского теократического государства, державшими в своих руках бразды и духовного, и гражданского правления[675].

По смерти халифа Алия, за окончательным распадением мусульманства на два враждебных лагеря, на суннитов и шиитов, под властью последующих халифов остались одни только сунниты, причем одновременно с перенесением халифата в Багдад законодательная власть, вследствие крайне индифферентных отношений здешних халифов к религии, навсегда ускользнув из их рук, была захвачена улемами, богословами и юристами, что, в свою очередь, еще более умалило общемусульманское значение последующих халифов.

Значительно позже турецкие султаны не совсем законным образом присвоили себе титул «халиф»[676]. Однако, невзирая на тогдашнее могущество Турции, султаны были халифами лишь номинально, и то главным образом только в глазах своих собственных подданных, ибо к этому времени единое некогда мусульманство раздробилось не только на несколько религиозных сект, но еще и на несколько самостоятельных государств, разбросанных в трех частях света и часто враждебных одно другому, что при несовершенстве прежних путей и той интеллектуальной дремоте, в которую мусульманство постепенно впало и в которой оно оставалось до последнего времени, не могло не привести в конце концов к изолированности отдельных мусульманских обществ, начинавших уже забывать, что по существу своему ислам есть та провиденциальная сила, которая должна объединить все народы, исповедующие религию, провозглашенную «печатью пророков», как мусульмане называют Мухаммада, считающегося ими последним и совершеннейшим из посланников Божьих.

Хранителями этой постепенно забывавшейся идеи единения всего мусульманского мира в разных магометанских обществах были лица наиболее ортодоксального направления, напоминавшие своим современникам о необходимости хранения главнейших основ ислама в их первичной чистоте.

Вместе с чем им приходилось, конечно, напоминать и о необходимости существования главы мусульманства, халифа, каковым в силу исторических причин, приходилось и приходится признавать турецкого султана.