Полвека в Туркестане. В.П. Наливкин: биография, документы, труды

Не подлежит сомнению, что такие же милости идут в редакцию и из Туркестанского края, где, несомненно, имеются и корреспонденты этого журнала, и агенты для его распространения. Путь, которым журнал проникает в наши среднеазиатские владения, пока неизвестен, так как на бандеролях нет почтовых штемпелей.

Вот русский перевод выдержек из статьи, помещенной в № 29 «Хабль-уль-метин» от 5 июня 1899 года.

«Если азиатские державы хотят ныне быть в безопасности от злобы своих сильных соседей, им нужно избрать путь их политики, т. е., отложив в угол искренность, противостоять им хитростью…

Хотя Япония счастьем и рвением населения поднялась, но успехами она обязана главным образом своей шахматной политике с европейскими державами…

Если бы Турция еще несколько лет опиралась на своих старых друзей, она опустилась бы так низко, что не могла бы более быть самостоятельной; вот почему она быстро порвала с Россией, Англией и Францией, и силой Германии удаляла и удаляет из своего государства влияния русское и английское.

Прежде чем сила и влияние Германии в Оттоманском государстве станут опасными, Турция поднимется и приобретет такую силу, что и когти Германии не тронут ее. И это не потому, что Германия не имела дурных замыслов по отношению к Турции, – решительно все европейские державы действуют одинаково. Но ныне Германия, сравнительно с другими государствами, удобнее для союза мусульманских государств и вреда от нее менее… с какой державой она соединится, того когти русских и подобных им не тронут. Итак, цель та, если высокое государство Персии, подобно высокому государству Турции, заключит союз с Германией и обратится к ней за исправлением недостатков, то это лучше, чем обращаться к двум соседям…

Как только мы (персы) соединимся с Турцией и с Германией, будем в безопасности от злобы двух соседей своих, кои близки к тому, чтобы вырвать у нас нить силы и самостоятельности…

В этом деле есть некоторые детали, о коих нельзя писать; но образованные должны читать и ненаписанное… Никогда мы не увидим от своих соседей, будь то русские или англичане, ничего, кроме вреда, как и до сих пор не видели».

Вот как трактует относительно образованная часть мусульманского мира свои отношения к европейцам и их культуре.

Но этими и подобными им рассуждениями сущность упомянутых отношений еще далеко не исчерпывается, ибо помимо этих соображений политического и национального характера есть еще «шариат», заключающий в себе, между прочим, и учение о войне с неверными, являющий собою в глазах мусульман их прямую и освященную обязанность, причем каждый, павший в такой войне, считается шахидом (мучеником), которого ждут сады мусульманского рая.

В умелых руках и при благоприятных для того обстоятельствах «газават», священная война с неверными, страшное оружие, ибо оно поднимается во имя Бога и по завету «печати пророков».

Когда зимою текущего года Кавказская стрелковая бригада была переведена на Кушку, афганский эмир немедленно же воспользовался этим фактом, принятым в Афганистане на первых порах за наше намерение немедленно же занять Герат, для того чтобы осуществить введение в ханстве воинской повинности, крайне несимпатичной народной массе.

Ему удалось, по-видимому, при посредстве улем убедить народ в неизбежности скорого «газавата» с Россией и с Англией и, благодаря этому набор рекрутов ныне благополуно производится не только в исконно афганских провинциях, но и среди белуджей и не вполне подчинившихся до сего времени эмирской власти племен, пограничных с Индией.

Вот что такое «газават», которым ныне ислам грозит уже европейской цивилизации и который неизбежно вспыхнет, как только мусульманство благодаря неустанной деятельности индийских, крымских и иных панисламистских редакций успеет объединиться и окрепнуть настолько, чтобы дать нам солидный реванш.

Мусульманство и антиевропейское движение в Китае

Сопоставляя все вышеизложенное с историей отношений между Китаем и европейцами включительно до последних кровавых событий на Дальнем Востоке, нельзя, конечно, не заметить, как много общего между тем и другим. Те же территориальные утраты; те же «сферы влияния», те же пароходы, железные дороги и заводы; тот же наплыв нецеремонящихся, ненавистных европейцев; те же спорадические вспышки антиевропейского движения; та же невозможность до поры до времени сколько-нибудь серьезной борьбы с дальнейшими натисками общеевропейской культуры, ненужной и ненавистной Китаю в том виде, как она есть, и, наконец, то же постепенное пробуждение от долгого сна, нарушенного шумом и грохотом европейских паровиков.