Читаем Полжизни полностью

Мн? ничего не оставалось д?лать въ этрусскомъ салон?. Программа была разжевана, и тотъ, къ кому она обращалась — контрасигнировалъ ее.

Я взялся за шляпу.

— Куда-же вы, Николай Ивановичъ? затараторилъ Р?звый, такіе интересные дебаты — и вы торопитесь спать!

— Да вы уже договорились до полнаго соглашенія, отв?тилъ я; какіе же возможны дебаты?

— Николай Иванычъ одобряетъ разводъ на собственный фасонъ, вымолвила несп?ша графиня.

Когда я подошелъ къ ней проститься, она сухо спросила меня:

— Вы по?дете встр?чать?

— По?ду, а вы?

— Н?тъ, — они не маленькіе… Впрочемъ съ к?мъ-же отпустить Колю…

Поморщивъ лобъ, она р?шила:

— Можетъ быть, я и соберусь; но вы меня не ждите.

— Слушаю-съ, смиренно выговорилъ я.

Добр?йшему Леониду Петровичу точно въ самомъ д?л? было непріятно, что я уходилъ. Даже кожа счастливца не д?лала его эгоистомъ.

XV.

Съ настоящимъ замираніемъ сердца ждалъ я по?зда на дебаркадер?. Наканун? я прочелъ въ какой то итальянской газет? о жел?знодорожномъ несчастіи, случившемся между Римомъ и Неаполемъ. А тутъ мн? представились спуски съ горъ и безпрестанные туннели, хотя я и зналъ, что графъ съ Наташей ?хали не изъ Неаполя, а изъ Турина. Оставалось три минуты до прихода по?зда; но графини я не видалъ подъ нав?сомъ дебаркадера. Ухо мое схватило чуть слышный свистокъ машины… Я поб?жалъ къ средин? платформы, разсчитывая, что тутъ должны остановиться вагоны перваго класса.

Разсчетъ мой оказался в?ренъ. Почти противъ меня въ окн? вагона показалась фигура графа въ такой-же шляп?, какая у Р?зваго, но въ б?лой парусин?. А за нимъ выглядывала и моя милая Наташа.

Они меня не сразу разгляд?ли. Я ихъ окликнулъ, прежде ч?мъ по?здъ совс?мъ остановился.

Съ графомъ мы обнялись, а Наташа чуть не прыгнула мн? на шею. Мы съ ней расц?ловались по-русски, что графу, кажется, очень понравилось.

Но онъ тотчасъ же, съ тревогой въ лиц?, спросилъ:

— А графиня?

— Здорова, посп?шилъ я его успокоить, она хот?ла прі?хать встр?тить васъ вм?ст? съ Колей.

— Отчего-жь вы не вм?ст??

Этотъ вопросъ такъ естественно вылет?лъ изъ устъ графа, что я почти затруднился отв?тить на него безъ запинки. И въ самомъ д?л?, отчего-жь мы были не вм?ст? съ графиней на платформ??!…

— Графиня просила не дожидаться ея, выговорилъ я.

— Значить, съ ней что-нибудь случилось? продолжалъ волноваться графъ.

— Я вид?лся съ ней вчера вечеромъ, пояснилъ я.

— Разв? вы живете не въ одномъ дом? съ нами? пугливо спросила Наташа, и лицо ея затуманилось.

Графу это тоже не понравилось. Онъ даже щелкнулъ языкомъ, что у него означало большое неудовольствіе.

— М?ста вамъ не достало, что-ли? сказалъ онъ полу-обиженно.

— Неудобно, отв?тилъ я, чувствуя, что вотъ-вотъ покрасн?ю.

Они оба стояли на платформ? въ какой-то нер?шительности. Служители держали ихъ м?шки и пледы, не зная куда нести.

— Вонъ Коля! Сюда! крикнула вдругъ Наташа и двинулась впередъ.

Подб?жалъ Коля и бросился къ отцу. Графини съ нимъ не было, но тотчасъ-же выяснилась фигура Леонида Петровича. Онъ безъ всякаго смущенія или неловкости подошелъ прямо къ графу и поднялъ шляпу.

— Графиня прислала со мною Колю, выговорилъ онъ съ необыкновенной отчетливостью, у ней сд?лался ужасный мигрень. Николай Ивановичъ уже у?халъ… Позвольте при этомъ отрекомендоваться: кандидатъ правъ Р?звый.

Не особенно благодушно протянулъ графъ свою руку «кандидату правъ», хотя на губахъ его и явилась обычная его благосклонная улыбка. Онъ съ безпокойствомъ и недоум?ніемъ взглянулъ на меня, точно спрашивая: — «кто это: гувернеръ, что-ли Колинъ, или просто молодой челов?къ?»

— Леонидъ Петровичъ, выручилъ я, познакомился съ графиней на водахъ, въ Ороп?… в?дь въ Ороп?, кажется? обратился я къ Р?звому.

— Да, въ Ороп?, отв?тилъ тотъ необыкновенно весело.

Но этотъ веселый тонъ не под?йствовалъ что-то на графа. Наташа, очень заст?нчивая, почти дикая, ежилась вся отъ присутствія незнакомаго мужчины и гляд?ла на меня жалобными глазами.

— Папа, ты надолго? окликнулъ графа Коля.

— Погоди, не таранти! отв?тилъ ему графъ съ небывалой нервностью; ты бы лучше вотъ взялъ у сестры м?шокъ.

Мы вс? продолжали толочься на м?ст?.

— Прикажете карету? догадался Р?звый.

— Не безпокойтесь, увертывался графъ, мы сейчасъ распорядимся.

— Я минутой! крикнулъ Р?звый и поб?жалъ къ выходу.

— Очень любезный молодой челов?къ, выговорилъ графъ съ усм?шечкой, которая меня удивила: онъ въ жизнь свою не издалъ, я думаю, ни одного двусмысленнаго звука, а тутъ звукъ былъ положительно кисло-сладкій.

Мы двинулись гуськомъ. Наташа усп?ла шепнуть мн?:

— Гд?-же вы живете? Далеко?

— Въ двухъ шагахъ.

— A maman какъ?

На этотъ вопросъ я ей ничего не сказалъ; графъ меня выручилъ спросивши тоже, далеко-ли я живу отъ ?іllino Ruffi?

Леонидъ Петровичъ приготовилъ намъ четырехм?стную коляску, ловко подсадилъ Наташу, причемъ она адски покрасн?ла, и, низко снявши шляпу, раскланялся съ графомъ.

— А вы-то что-жь, пригласилъ я, рискуя не угодить его сіятельству, вамъ в?дь по дорог??

— Пожалуйста, пропустилъ сквозь зубы графъ; Коля, садись на козлы.

— Н?тъ, н?тъ! защищался Р?звый, махая рукой. Мн? зд?сь надо зайти въ магазинъ на Торнабону.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Любовь гика
Любовь гика

Эксцентричная, остросюжетная, странная и завораживающая история семьи «цирковых уродов». Строго 18+!Итак, знакомьтесь: семья Биневски.Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.Их дети:Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить…

Кэтрин Данн

Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Битва за Рим
Битва за Рим

«Битва за Рим» – второй из цикла романов Колин Маккалоу «Владыки Рима», впервые опубликованный в 1991 году (под названием «The Grass Crown»).Последние десятилетия существования Римской республики. Далеко за ее пределами чеканный шаг легионов Рима колеблет устои великих государств и повергает во прах их еще недавно могущественных правителей. Но и в границах самой Республики неспокойно: внутренние раздоры и восстания грозят подорвать политическую стабильность. Стареющий и больной Гай Марий, прославленный покоритель Германии и Нумидии, с нетерпением ожидает предсказанного многие годы назад беспримерного в истории Рима седьмого консульского срока. Марий готов ступать по головам, ведь заполучить вожделенный приз возможно, лишь обойдя беспринципных честолюбцев и интриганов новой формации. Но долгожданный триумф грозит конфронтацией с новым и едва ли не самым опасным соперником – пылающим жаждой власти Луцием Корнелием Суллой, некогда правой рукой Гая Мария.

Валерий Владимирович Атамашкин , Колин Маккалоу , Феликс Дан

Проза / Историческая проза / Проза о войне / Попаданцы