Полжизни

Онъ такъ вкусно выговорилъ эту обрусенную имъ «Торнабону», т. е. Via Tornabuoni, что я невольно разсм?ялся и, право безъ мал?йшаго коварства, пожалъ ему руку.

Графъ, кажется, легче вздохнулъ, когда коляска вы?хала изъ воротъ и Р?звый зашагалъ къ церкви Santa Maria Novella.

XVI.

Совс?мъ новое безпокойство ощущалъ я, сидя противъ графа въ коляск?, когда мы повернули въ улицу, гд? находится ?іllino Ruffi. Ужъ, конечно, не за себя боялся я. Я былъ совершенно въ сторон?; но на мн? точно продолжала лежать отв?тственность за все, что можетъ произойти въ семейств? графа.

В?роятно графиня вид?ла, какъ мы подъ?хали къ р?шетк?. Грумъ и Марія выскочили принимать «дорогихъ гостей». Марію я не узналъ: она вся какъ-то подобралась и притихла, только все сладко поводила глазами, выбиваясь изъ вс?хъ силъ, какъ бы подслужиться самому «il signor conte».

Она схватила два м?шка и взб?жала съ ними въ с?ни, куда настежь была отворена дверь въ квартиру перваго этажа, по правую руку отъ входа.

— Куда это она? спросилъ тревожно графъ, обращаясь ко мн?.

— Папа, ты будешь зд?сь жить, съ Наташей, вм?шался Коля, наверху негд?.

— Что ты за вздоръ говоришь! не на шутку разсердился графъ.

— Да, графъ, долженъ былъ пояснить я, видя, что Марія находится въ выжидательной поз?: куда ей нести м?шки; графиня, в?роятно, не усп?ла вамъ написать объ этомъ.

— Какъ-же Наташа будетъ зд?сь жить одна? недоум?валъ онъ.

— Да и ты, папа, и ты, продолжалъ свое Коля.

— Ахъ, папа, мы в?дь забыли взять багажъ!..

Эти слова Наташи, сказанный пугливымъ тономъ, совс?мъ взбаломутили графа.

— Господи! вскричалъ онъ, что-же это такое!..

Я принялся приводить ихъ въ нормальное настроеніе. За багажемъ тотчасъ-же былъ отправленъ мужъ привратницы, за котораго Марія начала клясться и божиться, что ему можно поручить хоть «cinque mila lire!»

М?шки она, все-таки, внесла въ пом?щеніе нижняго этажа. Коля полет?лъ наверхъ къ матери. За нимъ двинулись графъ, Наташа и я.

Только-что мы вошли въ желтый салонъ, какъ Коля выб?жалъ изъ спальни.

— Мам? лучше, объявилъ онъ, но она въ постели.

Я остался въ салон?, графъ и Наташа скрылись.

Должно быть пріемъ пришелся не особенно по вкусу его сіятельству. Минутъ черезъ десять вышелъ онъ, стараясь улыбнуться, но съ напряженнымъ и растеряннымъ лицомъ. Мн? положительно стало жаль его; но какое-же ут?шеніе могъ я ему доставить?

Наташа шла за нимъ грустная. Я догадался, — мать приняла ее такъ же сухо, какъ и простилась съ нею. По крайней м?р? въ этомъ графиня оставалась той же.

— Надо намъ отправляться внизъ, сказалъ графъ Наташ? съ кислой усм?шечкой.

— Тамъ хорошо, ут?шала его добрая душа, цв?ты въ саду, т?нь, и подниматься не такъ высоко.

— Такъ, такъ, повторялъ графъ и съ понурой головой побрелъ на свою «половину».

Наташа кинулась ко мн?, жала мн? руки, со слезами на глазахъ повторяла: какъ ей хот?лось быть со мной въ Париж?, гд? столько «чудныхъ вещей»… и, остановившись посреди своихъ изліяній, прошептала:

— Maman совс?мъ не рада пап?.

И потомъ вдругъ примолкла, точно прикусила языкъ, и боязливо оглянулась на дверь въ спальню.

— Пойдемте, пойдемте, къ намъ, увлекла она меня внизъ, продолжая свой разсказъ о путевыхъ впечатл?ніяхъ.

На б?дномъ граф? просто лица не было. Я ясно вид?лъ, что все его нестерпимо раздражаетъ: и это отведеніе ему отд?льной квартиры, и встр?ча графини, и ея политическая бол?знь, и гортанное лебезеніе Маріи, и б?готня Коли. Онъ на него раза два прикрикнулъ и усп?лъ сказать мн? съ удареніемъ:

— Очень мн? не нравится Коля!..

Я не сталъ, конечно, сообщать ему собственныхъ наблюденій.

Наташа, видя, что отчимъ ея такъ недоволенъ, не знала, какъ ей быть, и все шептала мн?:

— Никогда папа не былъ такимъ!.. Ахъ какъ это жаль! Но что-же д?лать, что-же д?лать?

— Переждать, училъ я ее; а самому приходилось чуть-ли не такъ же жутко.

Привезли багажъ, и въ развязываніи, выниманіи и укладываніи прошло добрыхъ два часа. Графъ н?сколько разъ поднимался наверхъ и возвращался оттуда все съ той же стереотипной улыбкой душевнаго недовольства.

Воспользовавшись отсутствіемъ Наташи, убиравшей свою комнату, Платонъ Дмитріевичъ взялъ меня за руку, съ особой силой и, тяжело переводя духъ, заговорилъ:

— Я совс?мъ не узнаю графиню. Бол?зни ея я не в?рю; она гн?вается на меня, но за что?.. И потомъ, это дикое распоряженіе насчетъ особой комнаты для меня… Точно будто мы не занимали съ ней одной комнаты… целыхъ почти двадцать л?тъ.

Онъ опять щелкнулъ языкомъ.

— Заграничная жизнь, попробовалъ я.

— Конечно, я не стану насильно къ ней врываться, она больна, у ней нервы, мигрень… не знаю тамъ что!.. И все это такъ не похоже на нее. Ну, скажите на милость, вы ее кажется хорошо знаете: разв? вс? эти манеры и причуды похожи на нее?..

— Вотъ по?детъ на морскія купанья, нервы улягутся…

Онъ еще разъ вздохнулъ, вм?сто всякаго отв?та, и началъ вынимать вещи изъ своего в?нскаго туалетнаго несессера.

На немъ опять лица не было, и едва-ли я ошибся, прим?тивъ дв? слезинки на его р?сницахъ.

XVII.