Полжизни

— Папа наверху, сообщила она мн?, но мы будемъ завтракать зд?сь; maman все еще не выходитъ отъ себя. Папа такой… жалкій… выговорила она потише.

— Что-же съ нимъ? поспокойн?е осв?домился я.

— Кажется все это отъ maman… и, потомъ, ему не нравятся комнаты, ему скучно… я не знаю…

Въ первый разъ очутилась она въ воздух?, предв?щавшемъ супружескую бурю. У меня сердце ныло, глядя на нее. Зач?мъ только привозили ее? Зач?мъ вызывали вс?хъ насъ?

Спустился сверху графъ, вычесанный, благоухающій, въ очень модномъ костюм?, вс?ми силами старающійся улыбаться и — смертельно разстроенный, гораздо больше вчерашняго.

— Графинины нервы продолжаются. Давайте завтракать.

— А Коля? спросила Наташа.

— Коля у матери, отв?тилъ графъ, ни къ кому особенно не обращаясь.

Мы с?ли за столъ. Прислуживалъ намъ грумъ. В?роятно графъ распорядился, чтобы Марія не являлась внизъ.

Помолчавъ съ минуту, графъ пожалъ плечами и заговорилъ:

— Ужасная жара!.. Я не ожидалъ, что зд?сь такая температура. Не понимаю, зач?мъ графиня зажилась во Флоренціи… Ну, не понравилось ей на этихъ водахъ, дурная погода; но зд?сь, въ окрестностяхъ, есть премилыя м?ста; мн? вотъ, въ вагон?, одинъ, очень приличный итальянецъ, депутатъ, говорилъ про какія-то воды… он? близехонько отсюда… Какъ бишь он? называются… Ты должна помнить, Наташа?

— Поретта, припомнила Наташа.

— Ну, да. Это гд?-то въ Апеннинахъ, часа три ?зды… Да и на море пора, на юг? купаются въ жаркіе м?сяцы, а не въ сентябр?.

— Разв? графиня раздумала? спросилъ я.

— Затрудняюсь вамъ сказать, чего желаетъ графиня въ настоящую минуту.

И, не договоривъ, онъ принялся съ большой энергіей р?зать тощую итальянскую котлетку «milanese».

Наташа вовсе не была запугана графомъ и не боялась его; но она сид?ла — ни жива, ни мертва: такъ ей сд?лалось жутко отъ его недовольства.

— Я даже не вижу, заговорилъ опять графъ, что зд?сь возможно д?лать въ такой жаръ? Городъ хорошенькій, но когда въ немъ уже бывалъ не разъ, — право скука порядочная.

— Вы не забыли вашего об?щанія? сросила меня Наташа.

— Какого это? вм?шался графъ.

— Походить со мной немного во Флоренціи… по музеямъ.

Наташа совс?мъ переконфузилась, точно будто признавалась въ чемъ-то ужасномъ.

— Мн? жаль Николая Иваныча, зам?тилъ графъ съ усм?шкой, у него будетъ солнечный ударъ!

— Полноте пугать! вскричалъ я, мы станемъ ходить пораньше… Я нарочно не заглядывалъ никуда до васъ, добавилъ я Наташ?.

Конецъ завтрака прошелъ въ отрывочныхъ фразахъ. Не одна тревога графа — и тридцать семь градусовъ жару свинцовой тяжестью ложились на нашу затрапезную бес?ду.

Только-что мы встали изъ-за стола и перешли въ гостиную, грумъ подалъ визитную карточку.

«Мой другъ», подумалъ я и с?лъ на диванъ, съ же-леніемъ «поддерживать» Леонида Петровича.

Графъ взглянулъ на карточку, чуть-чуть поморщился, но тотчасъ же сказалъ по-французски:

— Faites entrer monsieur.

Леонидъ Петровичъ не то, чтобъ влет?лъ, а необыкновенно какъ-то развязно вступилъ въ комнату, храня на своихъ румяныхъ ланитахъ сколь возможно солидную печать.

Я его тутъ сравнилъ съ графомъ. Р?звый убивалъ графа и статностью (хотя графъ куда еще не смотр?лъ старикомъ), и ясностью лица, и своей новизной. Онъ былъ въ сто разъ нов?е насъ.

Графъ протянулъ ему руку почти такъ же, какъ и наканун?, но на гостя это не под?йствовало; онъ с?лъ преудобно въ кресло, указанное ему графомъ, и усп?лъ раскланяться съ Наташей, которая, разум?ется, спаслась б?гствомъ.

— Какъ здоровье графини? началъ Р?звый.

— Не выходитъ изъ своей комнаты, прекисло улыбаясь, отв?тилъ графъ.

— Пора отсюда вонъ! р?шилъ Р?звый.

Лицо графа н?сколько просв?тл?ло.

— Еще бы!.. Я тоже самое говорю графин? второй день.

И точно спохватившись, онъ перем?нилъ этотъ разговоръ на вопросъ:

— Вы давно изъ Россіи?

Леонидъ Петровичъ повторилъ ему о себ? то, что я уже слышалъ въ первую нашу встр?чу.

Узнавъ, что Р?звый готовится къ высшимъ ученымъ степенямъ, графъ еще больше замкнулся. Онъ любилъ знанія только до кандидатскаго диплома включительно.

Ему пришлась сильно не по вкусу и фраза Леонида Петровича:

— А вы, графъ, прі?хали отдохнуть отъ трудовъ земскихъ?

Можетъ быть въ ней была и маленькая доля насм?шки, но Р?звый выговорилъ ее такъ добродушно, что р?шительно никого-бы не могла она покоробить.

Никого, кром? графа. И такъ разговоръ шелъ ц?лыхъ двадцать минутъ. Р?звый велъ себя ловко, говорилъ скромно, солидно, не выказывалъ никакой напряженности: только я зналъ, что ему внутренне не по себ?, и все-таки онъ раздражалъ графа каждымъ своимъ словомъ, каждой интонаціей голоса. Такъ, видно, всегда бываетъ, когда сходятся настоящіе соперники.

Немудрено было вид?ть, — кто выйдетъ поб?дителемъ.

— Вы долго еще пробудите зд?сь? спросилъ Р?зваго графъ съ особой обстоятельностью.

— Не знаю право… Пора купаться въ мор?. Я еще не р?шилъ гд?: въ Средиземномъ, или С?верномъ мор?.

Вышло это у него не дурно. Точно будто ему р?шительно все равно, куда ни по?хать.

Не стану р?шать, — поддался или н?тъ графъ на эту удочку, да и врядъ-ли это была удочка.

Можетъ быть, и жизнерадостному Леониду Петровичу захот?лось переждать погоду — въ одиночеств?.