Помеченный Тьмой

– Но это пустяки… – продолжил охотник уже более обыденно, вся горечь пропала из его речи. – Кто не творит глупостей по молодости? Я вот продолжил поиски разных способов вернуть свою дочь. Но как оказалось в итоге, нет никаких сил, что способны вырвать ее душу из Обители. Никому не подвластна воля Древних. А потому, мне пришлось смириться с утратой. Жаль времени уже не воротишь. И смотреть теперь как другое юное дитя, погибает у тебя на глазах, очень больно. Чародейка напомнила мне о моей малышке, уж прости за это…

Страж отпустил плечо охотника. Старик обернулся к кровати, на которой лежала Фарэя и подошел к ней. Пальцы его провели по голове девушки, гладя испачканные в крови волосы. Черное пятно на девичьей груди хоть и росло довольно медленно из-за того, что проклятие было ослаблено Устами Бога, но двигалось оно неумолимо, и участь чародейки была ясна. Без помощи могущественного чародея, способного творить чары Божественного Провидения, ее не спасти. Ближайший член Ордена, способный помочь, находился в десяти днях пути, если повезет. Столько времени у них не было, и Квестор это понимал.

В голове командира крутилось множество мыслей. Он размышлял над всеми возможностями, что у них были в этой ситуации. Несколько кристаллов теладонита, насыщенные большим количеством энергии, все еще лежали в подсумке. «Возможно мне стоит попытаться сотворить Длань Бога, и вырвать проклятие из ее тела. Пускай оно сожрет меня нежели сие юное дитя. Я-то свое уже пожил…»

Тем временем Лиам пришел в себя и медленно открыл глаза.Множественные раны на его коже зарубцевались и оставили уродливые шрамы. Парень утратил всякую привлекательность, которой обладал прежде, но иного пути спасти его жизнь не было. Молодой страж не спеша поднял торс с постели и провел перед собой рукой с оплавленной крагой. Выглядела она довольно скверно, зато ладонь с перерезанным саблей сухожилием вновь могла сжиматься благодаря исцеляющим чарам. «И на том спасибо», – подумал про себя юноша.

Квестор подошел к своему подопечному и спросил:

– Как самочувствие?

– Превосходно! – неожиданно резво ответил Лиам. – После кулаков громил из трактира Черный Гоблин, эта заварушка как легкий массаж.

Командир хмыкнул и осмотрел изуродованное лицо парня.

Ты будешь не так весел, когда глянешь в зеркало, – молвил он.

Тело девушки у противоположной стены начало биться в конвульсиях. Стражи резко обернулись в ее сторону, взгляд их наполнился тревогой. Старик, обхватил плечи Фарэи, чтобы та не свалилась с кровати. Изо рта чародейки врывались слабые слова в вперемешку со стонами.

– Ара… Арамо-он, – говорила она. – Его имя… Мысли… Я слышу…

Спина девушки выгнулась сильной дугой, охотник попытался вжать ее обратно в кровать, но ему не хватило сил. Голова Фарэи дико задергалась в разные стороны, ногти вонзились в перину и начали ее разрывать. Стражи подскочили к кровати по бокам от старика и обхватили ее руками, не давая двигаться. Лиам положил здоровую ладонь ей на лоб и вдавил маленькую голову в подушку. Тело девушки задрожало, а большие глаза широко раскрылись. Цвет их изменился, вместо зеленой листвы, они были как две серебряные луны. Вместе мужчины сдерживали Фарэю, которая кромсала пальцами простыню под собой и билась коленями об их груди и стену.

Спустя несколько мгновений безумия, припадок наконец закончился. Конечности чародейки расслабились, а глаза неподвижно уставились в потолок. Квестор встревоженно глядел на их цвет, в своих мыслях он начал осознавать, что происходит. Через некоторое время затишья, мужчины стали медленно ослаблять хватку на теле девушки. Ладони их начали не спеша отрываться от ее одежды. Как вдруг серебряные зрачки на замершем лице плавно повернулись в их сторону.

Стражи и охотник резко вернули руки на место, готовясь подавлять новый приступ, но его не последовало. Вместо этого лицо девушки расплылось в ужасающей гримасе ненависти. Пока Фарэя билась в конвульсиях она откусила себе кончик языка и теперь весь ее рот и зубы заливала кровь. Зрачки пробежались по всем присутствующим и остановились на Квесторе.

– Пы-ылающи-ий стра-аж… – медленно произнесла девушка не своим голосом. – Твои-и пре-едки-и, сражали-ись проти-ив моего-о господи-ина-а…

– Что это такое?! – воскликнул Лиам.

– Молчи! – встревоженно приказал ему командир.

Уста Фарэи продолжали молвить:

– Свяще-енное тепло-о убило-о его-о… Я люби-ил его, как вы лю-юди, лю-юбите своих родите-елей. Я вижу в ее мы-ыслях, она зна-ает как ты ее лю-юбишь. Я отомщу-у за господи-ина-а, убью-у её. Хо-очешь спасти-и? Явись на боло-ота-а, я буду жда-ать тебя та-ам.

Сразу после сих слов, глаза девушки крепко закрылись, а ненависть на ее лице сменился гримасой боли. Она жалобно замычала уже своим голосом и обессиленно задергалась в руках мужчин. Те отпустили бедняжку, и она скрутилась на кровати клубком, закрывая лицо кистями. Между ее посиневших губ побежала кровавая струйка.