«Помещичья правда». Дворянство Левобережной Украины и крестьянский вопрос в конце XVIII—первой половине XIX века

В это же время Полетика начал активную переписку с Куракиным, В. И. Чарнышем и другими по учреждению училища для благородных воспитанников в Полтаве^[938]. А в обустройстве начальных школ в его селах Коровинцы и Школовицы — «Bagatelle» и «небольшой сельский Trianon», по выражению В. Золотницкого^[939], — заслуга почти полностью принадлежала Василию Григорьевичу.

Относительно проблемы содержания школ и училищ на средства дворянства позиция Полетики была близка к той, что высказывалась 5 октября 1805 года на уже упомянутом губернском дворянском собрании В. В. Капнистом. С убеждением в необходимости материально поддерживать образовательные учреждения, 30 октября 1811 года, вскоре после появления указа о введении для местных дворян должности почетного смотрителя училищ, Полетика в письме к директору Роменского уездного училища выразил желание быть его почетным смотрителем^[940]. В первой половине XIX века эта должность не только считалась почетной, но и была связана с обязательными, как единовременными, так и ежегодными, денежными пожертвованиями со стороны того, кто ее занимал. Тем не менее такого места искали многие дворяне, надеясь получить чин^[941]. Вероятно, для кого-то подобная надежда могла быть ведущим мотивом. Но вряд ли это справедливо для всех. В частности, Василий Григорьевич к тому времени уже был обременен должностями уездного маршалка и попечителя богоугодных заведений, что при определенных условиях открывало путь к чинам и наградам. Как видно из формулярных списков о службе уездных предводителей дворянства Черниговской губернии за 1838–1844 годы, такое совмещение обязанностей было довольно распространенной практикой^[942].

Насколько внимательно дворянство относилось к замещению должностей попечителей учебных заведений, можно убедиться, читая переписку по поводу открывавшихся вакансий. Так, осенью 1847 года, после назначения М. О. Судиенко попечителем Белоцерковской гимназии и, соответственно, освобождения им такой же должности в Чернигове, начались его переговоры с Н. А. Ригельманом и Г. П. Галаганом, который с мая того же года уже был почетным смотрителем Пирятинского уездного училища^[943]. При этом ведущим правилом, которым они руководствовались при «подборе кадров», была готовность служить ради общественного блага. «Быть полезным — вот одна цель, которую стоит преследовать», — писал Ригельман Галагану, которого общество сочло достойным «попечительства Черниговского»^[944]. Освобождая эту должность в апреле 1860 года в связи с работой в Редакционных комиссиях, Григорий Павлович на время оставил за собой попечительские обязанности, в частности внесение средств для завершения гимназического курса тремя учениками, а также пожертвований на библиотеку и на жалованье надзирателю до конца текущего года^[945].

Неоднократно высказываясь о необходимости образования для женщин, будущих матерей^[946], В. Г. Полетика горячо поддерживал, в том числе и материально, инициативу В. А. Репниной основать Институт благородных девиц. Открытый в Полтаве в 1818 году, он стал шестым в России и первым на Левобережье заведением, дававшим дворянкам среднее образование^[947].

Биографы Василия Григорьевича не прошли мимо еще одного рода его благотворительной деятельности, ограничившись, правда, лишь констатацией: был попечителем роменских богоугодных заведений, в основании которых принимал горячее участие^[948]. Об отношении к этому делу в малороссийском обществе в то время косвенно свидетельствует также интерес молодого человека, сына А. С. Сулимы, Акима. Во время учебы в Москве в начале XIХ века, посещая «достойные примечания места», сильное впечатление юноша получил от только что построенной Голицынской больницы^[949]. В письме к отцу он эмоционально заметил: «И ничто мне так не понравилося» — и повторил слова, с пафосом произнесенные перед бюстом создателя этого заведения: «Ты был другом природы. Ты сделал честь нашему времени! Достойное — достойному!!!»^[950]

В. Г. Полетика не только вносил пожертвования, организовывал дело, но и сам непосредственно работал, «расчистил… отведенное под главную больницу место, сравнял с гладкою поверхностию землю, насадил множество плодоносных и лесных разного рода деревьев» для английского сада, запланированного при больнице, и все это — «без малейших на то… казенных издержек, которые при сем употребляемы могли бы быть здесь довольно значительны». Его начинания находили поддержку со стороны подчиненных, членов семьи. Дети помогали сажать деревья, «целительные произрастения», а также собирали их для больных^[951].