«Помещичья правда». Дворянство Левобережной Украины и крестьянский вопрос в конце XVIII—первой половине XIX века

…к благоденствию (крестьян. — Т. Л.), завел приходскую школу для обучения детей по правилам установленным народного просвещения. Кроме сего устроен лазарет, или больница, в особом хорошем доме на 40 человек обоего пола, при оном содержится лекарь и имеется достаточная аптека и прислуга, пища для всех больных отпускается из экономии (т. е. из собственно помещичьего хозяйства. — Примеч. ред.) приличная и достаточная. Полезное прививание оспы также здесь в действии^[1129].

Ощущая недовольство состоянием медицинской помощи крестьянам^[1130], Миклашевский считал ее очень важным делом и пытался поставить на государственный уровень. По его мнению, это был эффективный способ увеличения народонаселения и, как следствие, развития экономики. Он был убежден, что при соответствующей политике целенаправленной подготовки врачей и фельдшеров эти «хранители здоровья человеческого во многих провинциях укоренелые вредные обычаи истребят», будут систематически проводить прививание, благодаря которому «эпидемические болезни и в отечестве нашем не будут, свирепствуя, похищать во множестве безвременно людей, подобно как в других странах, где на всяком шагу лекаря есть». Михаил Павлович был убежден, что благодаря медикам не то что не пострадает простой народ, а, «надеяться надобно… народонаселение у нас ощутительно прибывать будет больше, нежели до сего времени»^[1131].

В своем «Проекте по открытию фельдшерских школ» (около 1840 года) Миклашевский на примере собственных черниговских и екатеринославских имений иллюстрировал необходимость именно государственного подхода:

В двух имениях моих <…> почти по равному количеству числящихся крестьян (страшась ответа перед Престолом всевышняго за невнимательность к человечеству, судьбами в удел доставшагося мне народа) с молодых лет моих, содержал по условиям двух медиков <…> платил из них каждому кроме всего содержания по три тысячи рублей в год. И таковых издержек моих не жалко, потому что: на 2002 души ревизских мужеска пола крестьян, от прошедших ревизии до ревизии прибыло у меня 590 душ мужеска пола. — Следовательно, более 4-й части народонаселения прибыло, почему когда бы по Всему отечеству нашему такова прибыль народа была, то через восемьдесят лет, воместо числящихся миллионов народа, платящаго подати и ставящаго рекрут, было бы при благоденствии божием более нежели в двое, а притом смело могу сказать, что если бы в имениях моих были фельдшера, то, я полагаю, в имениях моих народонаселение возросло бы еще больше^[1132].

Проект Миклашевского касался в первую очередь «простого народа, в казенных селениях числящагося и между помещиками разделенного». Поэтому относительно первых расходы должно было взять на себя государство, а относительно вторых — помещики. При этом он выразил готовность «всеохотно» принять «четырех фельдшеров, двух в здешнее, Черниговское, а двух — в Екатеринославское мое имение», считая необходимым также этим «народным врачам» предоставить достойное материальное содержание:

Из них каждому дам с обзаведением приличное помещение, прислугу из людей моих, лошадь для его разъездов, корову для молока, освечение, отопление и дам провиант, покуда не женат — на одного человека, а когда женится и будет иметь детей, то на все семейство. А сверх всего сего производить буду в год деньгами от 200 до 300 рублей ассигнациями^[1133].

В своих имениях Миклашевскому удалось создать предпринимательское, ориентированное на рынок многоотраслевое хозяйство. Во многом это было достигнуто за счет рациональной организации труда и быта крестьян. Кстати, еще П. Г. Клепацкий отметил два важных в данном случае момента: во-первых, что в крупных помещичьих имениях, по крайней мере Левобережья, еще до войны 1812 года, которую историк также считал переломным моментом в экономическом отношении, хозяйство уже было «более промышленное, чем аграрно-патриархальное»; во-вторых, что «промышленная прибыль к земельно-доминиальной», т. е. такой, которая вытекала из права господина на территорию и людей в его имениях, соотносилась как 84,3 к 15,7^[1134].

Реагируя на государственные нужды, с 1810 года Миклашевский, «сообразуясь с намерениями правительства и собственными», начал создавать в своих имениях фабрики по производству сукна. Для этого им были заведены на Екатеринославщине «гишпанские овцы», построены и там, и на Черниговщине суконные мануфактуры. Но если на Екатеринославщине предприятие имело небольшие размеры и было рассчитано на удовлетворение внутренних хозяйственных нужд, то знаменитая Понуровская фабрика на Черниговщине вскоре превратилась в достаточно мощное производство. С 1815 года она производила тонкие сукна, до 22 тысяч аршин, преимущественно средних сортов, а также высокого качества твин, фланель, байку, белые и цветные одеяла на общую сумму свыше 50 тысяч рублей серебром ежегодно^[1135]. Здесь работало около 220 рабочих — крепостных Миклашевского, получавших «здельную» плату деньгами, продуктами, а также верхнюю одежду^[1136].