«Помещичья правда». Дворянство Левобережной Украины и крестьянский вопрос в конце XVIII—первой половине XIX века

В тесной связи с писаниями С. М. Кочубея находятся и соображения по крестьянскому вопросу, представленные Н. Г. Репниным в письме к Александру I. В одном потоке с этими материалами историки рассматривали и известную речь генерал-губернатора перед Полтавским и Черниговским дворянством в январе 1818 года, во время открытия дворянских собраний. Этот сюжет бегло затрагивался в литературе, поэтому нет смысла вновь описывать и обстоятельства публикации речи генерал-губернатора в том же году в петербургском журнале «Дух законов», и реакцию на нее Н. Г. Вяземского и Александра I^[1169]. Однако считаю необходимым высказать свои соображения по этому поводу, поскольку в связи с данным сюжетом исследователями делались упреки и малороссийскому дворянству. Оно, вместе с главными действующими лицами этой «истории», как считается, разочаровало императора, а позднее — историков.

Малороссийское дворянство нелегко, о чем уже говорилось, привыкало к своим новым обязанностям, в том числе и к широкой опеке над крепостными, включавшей, помимо прочего, контроль за хозяйством крестьян для обеспечения выполнения ими государственных повинностей. Разумеется, для этого необходимо было устанавливать определенные правила, чему помещики сначала также не уделяли должного внимания. Чиновникам непросто было прививать дворянству новые стандарты, тем более что те постепенно менялись. К тихому бойкоту прибегало не только крестьянство. Поэтому, видимо, не случайно замечания высших правителей края о ленивых малороссах относились сначала именно к дворянству, которое не спешило расставаться с традициями и переходить на общероссийские стандарты сословного бытования и общения, как с местными властями, так и со своими подданными. Это довольно четко прослеживается в письмах А. Б. Куракина к брату^[1170]. Жаловались высшей власти на своих привилегированных подчиненных и другие малороссийские генерал-губернаторы, в частности Н. Г. Репнин^[1171].

Дворянство не только тихо сопротивлялось, но и использовало свои возможности обращаться к властям. Особенно обострялись отношения с местными администраторами, когда во главе корпорации оказывались такие крупные фигуры, как полтавский губернский предводитель Д. П. Трощинский, имевший и опыт государственной деятельности и кулуарных интриг, и широкие связи. Тогда писались жалобы, «представления» министрам, сенаторам, председателю Комитета министров об «отягощении несчастной сей губернии», о «своевольных и беззаконных действиях» Я. И. Лобанова-Ростовского^[1172]. Не случайно, по наблюдению специалиста по истории Кабинета министров, С. М. Середонина, наибольшее число конфликтов генерал-губернаторов с дворянством было именно в Малороссии^[1173]. В отстаивании своих экономических прав, базировавшихся на древних гарантиях российских монархов, малороссийское дворянство неоднократно демонстрировало довольно консолидированную позицию, подталкивая генерал-губернатора обращаться за поддержкой к центральной власти^[1174]. Иногда, реагируя на представление, поступавшее от руководителя Малороссии, сам монарх вынужден был вмешиваться, строго напоминая дворянству о необходимости служить примером государственного порядка^[1175].

Известно, что Н. Г. Репнин, как главный начальник края, уделял много внимания взаимоотношениям между помещиками и крестьянами, ведь от этого зависела успешность выполнения государственных повинностей и решение такой сложной проблемы, как недоимки. Еще А. С. Лашкевич, в предисловии к опубликованной им «Речи» Репнина 1818 года, характеризовал генерал-губернатора как «высокогуманного и благонамеренного администратора», охраняющего интересы крепостного люда^[1176]. Не ставя этого под сомнение, все же отмечу, что как контроль за дворянско-крестьянскими отношениями, так и обеспечение исправных поступлений в государственную казну входили в круг обязанностей высших начальников в регионах.