Читаем «Помещичья правда». Дворянство Левобережной Украины и крестьянский вопрос в конце XVIII—первой половине XIX века полностью

Уже по своему определению «ЖМГИ» не мог не поднимать крестьянскую тему. Не обошло ее вниманием и Русское географическое общество, которое в 1847 году выступило с программой, поощрявшей всех желающих «трудиться на пользу Этнографии» и присылать местные описания. Это значительно усилило этнографическое движение и, соответственно, заинтересованность народной жизнью. Более 7 тысяч экземпляров программы было разослано по всем губерниям через различные ведомства. За первые пять лет Общество получило до 2 тысяч различных описаний и в 1850 году решило приступить к их публикации. Уже в первом выпуске было обнародовано одиннадцать описаний, в том числе и различных украинских территорий. Два из них касались Левобережья[1301].

Но самой большой трибуной для публичного обсуждения экономических проблем становились различные периодические издания, среди которых выделяется «Земледельческая газета» (или, как уже говорилось, «ЗГ»). Все больше внимания этому стали уделять и «Губернские ведомости», в «Неофициальной части» которых также помещались разнообразные хозяйственно-описательные материалы местных помещиков, перепечатывались важные, с точки зрения интересов края и главных редакторов, статьи из центральной периодики. Газеты предоставляли больше возможностей для оперативного общения всех заинтересованных. Именно на страницах «ЗГ» уже в 30‐е годы XIX века впервые так широко были представлены корреспонденты из украинских регионов, да и сами эти регионы.

Перед «ЗГ», регулярно выходившей несколько раз в месяц[1302], стояла задача совместить многовековой опыт народной агрокультуры с передовыми достижениями науки и техники. А почва для активного «взаимного сообщения» между ее читателями была к тому времени уже достаточно подготовлена. Поэтому во вступительной статье к дебютному номеру «ЗГ» первый и многолетний ее редактор, профессор Петербургского университета С. М. Усов, обращаясь к потенциальным читателям и авторам и объясняя цель и программу издания, не сомневался, что «всякой благомыслящий сельский хозяин, всякой доброжелатель России, пожелает содействовать в сем общеполезном деле»[1303]. Само название газеты подчеркивало ее тематическую направленность. Да и в редакционном вступлении специально обращалось внимание на особое значение земледелия не только для экономики: «Земледелие есть основание и источник образованности, благородства и богатства народов»[1304]. И, разумеется, центральное место на страницах газеты отдавалось именно этой, ведущей для России того времени, отрасли хозяйства. Но даже в пяти пунктах редакционной «программы» ставился значительно более широкий круг вопросов. И помещенные на страницах «ЗГ» материалы наглядно демонстрируют постепенное увеличение тематического разнообразия, хотя это по-разному оценивалось в историографии[1305].

«ЗГ» распространялась во всех уездах всех губерний и областей России. Предводители дворянства, волостные правления получали ее по специальным распоряжениям. Газета направлялась также за границу, в частности в Германию, Англию, и в тамошних изданиях перепечатывались ее статьи. Как отмечал Ю. Ф. Самарин, подчеркивая значение «ЗГ» для широкого народного образования, она «…имела, как известно, огромный круг читателей и заслуженный авторитет»[1306]. Насколько популярна была «ЗГ» в украинских губерниях, можно представить из ежегодных редакционных сообщений о количестве подписчиков и наиболее активных авторов. Следует сказать, что некоторые украинские губернии лидировали по количеству подписчиков. Причем Полтавская и Черниговская губернии, а также Екатеринославская и Харьковская относились к числу передовых. Часто центральным экономическим изданиям отдавалось предпочтение по сравнению с местной прессой[1307].

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика
Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика

Антипсихиатрия – детище бунтарской эпохи 1960-х годов. Сформировавшись на пересечении психиатрии и философии, психологии и психоанализа, критической социальной теории и теории культуры, это движение выступало против принуждения и порабощения человека обществом, против тотальной власти и общественных институтов, боролось за подлинное существование и освобождение. Антипсихиатры выдвигали радикальные лозунги – «Душевная болезнь – миф», «Безумец – подлинный революционер» – и развивали революционную деятельность. Под девизом «Свобода исцеляет!» они разрушали стены психиатрических больниц, организовывали терапевтические коммуны и антиуниверситеты.Что представляла собой эта радикальная волна, какие проблемы она поставила и какие итоги имела – на все эти вопросы и пытается ответить настоящая книга. Она для тех, кто интересуется историей психиатрии и историей культуры, социально-критическими течениями и контркультурными проектами, для специалистов в области биоэтики, истории, методологии, эпистемологии науки, социологии девиаций и философской антропологии.

Ольга А. Власова , Ольга Александровна Власова

Медицина / Обществознание, социология / Психотерапия и консультирование / Образование и наука