«Помещичья правда». Дворянство Левобережной Украины и крестьянский вопрос в конце XVIII—первой половине XIX века

Г. П. Галаган еще в «Обозрении 1849 года по крестьянскому вопросу», восстанавливая начатые им в 1846 году записи на эту тему, назвал своего друга, В. В. Тарновского, «заклятым врагом крепостничества», который пытался «всеми силами доказать фактами весь ужасный вред, наносимый им народу»^[1480]. Как видно, проблема «распространения добра и поражения зла (выделено Галаганом. — Т. Л.)» обсуждалась в приятельском обществе, к которому принадлежали также Ф. В. Чижов, Н. А. Ригельман, Ю. Ф. Самарин. Но, очевидно, знакомы с этим были и другие. Во всяком случае, не только Галаган сообщал об «опыте описания настоящего положения крестьян в Малороссии», предпринятом Тарновским. А. В. Маркович на следствии в 1847 году, ссылаясь на Н. И. Гулака, говорил об этом «прекрасном сочинении, или, лучше сказать, статистике», где показано «нравственное унижение» крестьян, связанное с установлением крепостного права в крае^[1481]. Показательно, что, определяя причины экономических проблем, Тарновский главной причиной счел «несвободный переход» крестьян, «нынешния отношения крестьян к помещикам»^[1482]. И упоминавшееся выше сельскохозяйственное общество, которое предполагалось создать по его проекту при Университете св. Владимира, было необходимо не только для «узнания страны нашей по всем ветвям хозяйства и промышленности (речь шла о „малой родине“. — Т. Л.)», но и для того, чтобы с помощью собранных фактов и цифр можно было «представить на вид всего мира… все несообразности в настоящем нашем положении, все горе, все бедствие крестьянского класса». Именно в этом тот же Галаган видел выход для ответственных и небеспристрастных людей в условиях, когда «у нас нельзя писать книг, нельзя говорить речей и обращать посредством их людей к истине»^[1483] ради «распространения добра и поражения зла».

Насколько сложной была такая задача даже для тех, кто стремился к ее решению в пользу подданных, свидетельствует эпизод, приведенный М. В. Юзефовичем в брошюре «Несколько слов об исторической задаче России», опубликованной в 1895 году, уже после его смерти. В конце 1840‐х или в начале 1850‐х годов по просьбе Д. Г. Бибикова порекомендовать кого-то, кто мог бы дать советы по вопросу о ликвидации крепостного права (поскольку сановник «не был вовсе знаком практически с этим делом»), Юзефович обратился к своему старинному приятелю, И. В. Капнисту, в то время предводителю дворянства Полтавской губернии, «всю жизнь мечтавшему и думавшему об освобождении крестьян», и предложил дать письменные ответы на вопросы, поставленные генерал-губернатору Бибикову Государственным советом. Капнист, как писал Юзефович, «принял поручение не только с готовностью, но и с радостью, так как ему представился неожиданный случай провести свои любимые идеи через такое авторитетное лицо». Но в конце концов Иван Васильевич не смог выполнить поручение, поскольку, при необходимости формулировать на бумаге, «его идеализм встретился на практической почве с такими затруднениями, которые поставили его в тупик: оказалось, необходимы разныя подготовительныя меры — и школы, и новые формы суда, и предварительное развитие у народа понятия о правах и налагаемых ими обязанностях, и еще многое такое, без чего опасна была бы воля». Итак, Капнист пришел к выводу, что «освобождение должно быть концом, а не началом этого великаго дела», в связи с чем Юзефович заметил, что «так думали у нас в то время все положительные практические умы»^[1484].