«Помещичья правда». Дворянство Левобережной Украины и крестьянский вопрос в конце XVIII—первой половине XIX века

Иногда неравнодушные корреспонденты не пропускали мимо своего внимания даже мелочи, а с их точки зрения — оговорки, неточности, коротко высказывались по тому или иному поводу, делились общими размышлениями в письмах, направляемых в редакции, и т. п.^[1642] Но все же часто брались за перо по конкретному, однако принципиальному вопросу, как то: цена на полевую землю и крестьянские усадьбы, выкуп усадьбы крестьянина и его самого, проблема дворовых, крестьянские повинности, их нормы во временнообязанный период, наделение землей, хозяйственный и бытовой уклад, участие государства в выкупной операции^[1643]. Значительное внимание уделялось авторами статистико-экономическим выкладкам, с помощью которых и обосновывалось то или иное положение, описанию путей наиболее оптимального проведения Крестьянской реформы в том или ином крае. На основе местных условий делались подсчеты соотношения эффективности и выгодности крепостного и вольнонаемного труда, вычислялись размеры крестьянских наделов, необходимых для жизни и необременительных для выплаты государственных повинностей, о чем, разумеется, настоящий хозяин не мог не думать.

Вместе с тем не оставались без внимания и такие важные составляющие проблемы эмансипации, как юридическая, финансовая, административная, полицейская, — подчеркивалась необходимость первоочередной реорганизации именно на этих направлениях и высказывались конкретные предложения, ведь помещики не могли не думать, каким образом будет поддерживаться порядок, выполняться рекрутская повинность, сбор налогов, судопроизводство бывших крепостных^[1644]. К сожалению, участие различных «украинских» авторов в таком параде мнений все еще детально в историографии не проанализировано. Это же касается многочисленных высказываний во время работы губернских комитетов и таких, которые остались в рукописях и, к счастью, сохранились в фамильных и личных фондах. Детальная проработка этого материала, безусловно, требует специального внимания. Но, не имея пока для этого возможности, коротко остановлюсь только на некоторых, важных в данном случае моментах.

Дворянство Левобережья однозначно высказывалось за необходимость «принять живое участие в деле, от которого состояние наших хозяйств так много зависит»^[1645]. Причем обычно речь шла как о помещичьих, так и о крестьянских хозяйствах. Помещики-реформаторы уже хорошо понимали, что «дело начато и должно сделаться»^[1646], осознавали его грандиозность и новизну, необходимость в него включиться не только для распутывания гордиева узла дворянско-крестьянских взаимоотношений, но и для собственного обновления. Однако перед ними возникали сложные вопросы, звучавшие во многих текстах: «С чего начать? Что делать? Как делать?» Издатель «Сельского благоустройства» А. И. Кошелев также, вероятно, не случайно с них начал вступление к первому номеру журнала, понимая, что «мы все, без исключения все — ученики на открывающемся поприще»^[1647].

Однако, принимаясь не за «пропаганду уничтожения крепостного права, но за святое и великое дело прочного устроения новых отношений… помещиков и их крестьян»^[1648], дворянство в первую очередь должно было задуматься над «самым трудным из вопросов», который ставил на первое место и тот же Кошелев: «Что для нас выгоднее? Что выгоднее для крестьян? Как согласить выгоды помещиков и поселян?» Как сделать крестьян собственниками без «обременения их и без ущерба для помещиков» — об этом думали и харьковские дворяне А. Антонов и М. Гаршин. Задачу, «соблюдая свои выгоды, быть справедливым к нашим меньшим братьям» ставил перед собой и владелец имений в трех украинских губерниях И. Капнист^[1649]. В итоге, ради сохранения баланса интересов, дворянство готово было к потерям, к пожертвованиям части своей собственности. «Весы должны стоять ровно, не уклоняясь ни в ту, ни в другую сторону». Так думал И. Капнист, стремясь к социальной гармонии, так думали и другие экономические писатели того времени, ища возможность удержать общественное равновесие.

Решать эту проблему предлагалось по-разному. Но и для неизвестного, скорее малороссийского, «Деревенского старожила» было очевидно, что «крестьян следует сделать собственниками земли», и для М. П. Позена — что дворянству «необходимо сделать уступку из того, что нам следует по закону. Это главное; все остальное — подробности»^[1650]. Понятно, что именно на основе этих «подробностей», обусловленных региональными хозяйственными, материальными, индивидуальными спецификами, не всегда учитываемыми даже современниками обсуждения крестьянско-дворянской проблемы, историки и делали свои выводы. Наверное, поэтому, обвиняя дворянство в социальном эгоизме, в нежелании отдать все и сразу, выставляли в исследованиях определенные оценки и отбирали источники для их подкрепления^[1651].