Поместье Уэйкфилд

– Пограничный контроль слишком жесткий – слишком много вопросов и слишком много шансов для ошибки. Я не могу контролировать всех вас одновременно, – заявил Чед.

– Так почему мы не воспользовались туннелем? – спросила Ника.

Там было ужасно, но, по крайней мере, лучше, чем в стиральных машинах.

– В настоящее время у туннеля некоторые технические трудности, – недовольно нахмурился Чед, оглядывая группу. – Есть еще какие-нибудь вопросы?

Квинн был занят, отряхивая пыль со своей одежды.

– Я так рад, что ты можешь добавить опыт «койота» в свое и без того блестящее резюме. «Ключевые навыки: убийства, похищение и контрабанда людей», – съязвил он.

Байкер выпрямился, ничуть не смущенный его сарказмом. Воспоминание о Чеде, убивающем охранников Вилдвуда, снова встало перед мысленным взором Ники, напомнив, что Квинну не стоило насмехаться над ним.

– Я, например, никогда больше не смогу смотреть на стиральную машину прежними глазами, – сказал Интеграл.

– Хватит жаловаться, избалованные дети! – проревел Чед. – Те мужчины, которых вы видели на той стороне, совершают такую поездку по нескольку раз в год, просто чтобы поддержать свои семьи. Их всякий раз депортируют, и затем они вынуждены делать это снова и снова. Некоторые люди умирают на этом пути!

Подростки, под впечатлением его монолога, на некоторое время притихли. Чед жестом велел им следовать за собой, и они двинулись нестройной цепочкой.

– Ну и что, давно ты работаешь на Стамоса? – поинтересовалась Ника с брезгливостью, как о чем-то грязном.

– Я не уверен, что это относится к делу, принцесса.

Это прозвище вызывало у Ники желание вырвать ему кадык.

– Лучше и не отвечай. Все равно соврешь, как соврал насчет знакомства с моим отцом, – огрызнулась она.

Ника чувствовала, что ей причитаются объяснения, даже если никто не хотел предоставить их ей. Чед использовал против нее самую драгоценную, секретную часть ее прошлого. Она так сильно сжала медальоны на шее, что ее ладонь пульсировала.

– Ты мог бы солгать о чем-то еще, о другом, но это… это было неправильно, – тихо произнесла она.

Ника прекрасно понимала, насколько бесполезно укорять прожженного преступника; но то, что он использовал память о ее покойном отце, чтобы обмануть ее, казалось почти бессмысленной жестокостью.

– Я вижу, что месяц, проведенный в де Лос Сантос, не повлиял на твой моральный компас, малышка. Во взрослом мире нет ничего правильного или неправильного. Ты делаешь то, что нужно сделать, чтобы выжить в пути. Лучше усвой это сейчас, прежде чем тебе преподадут жестокий урок, – угрожающе усмехнулся Чед.

Ника остановилась возле белого фургона, припаркованного рядом с площадкой.

– Скажи нам, куда забрали Зака, или я никуда не поеду, – потребовала она.

Чед лишь засмеялся в ответ.

– Ты не в том положении, чтобы предъявлять требования. Ты поедешь так или иначе. Вопрос только в том, будешь ли ты в сознании во время поездки.

– Ника, не начинай, – укоризненно прошептал Квинн. – У нас есть более неотложные вопросы.

Ника почувствовала, как ее щеки зарделись, словно угли на ветру. Она хотела «начинать». Она больше всего на свете хотела знать, где находится Зак. Ей нужно было знать, в безопасности ли он.

Она перехватила укоризненный взгляд Интеграла. Эмбер обессиленно прислонилась к нему, позволяя поддерживать ее. Ника поняла, что она была единственной, кого сейчас заботила судьба Зака.

– Ладно! – проворчала она.

Чед хмыкнул и открыл дверь фургона. Группа послушно заняла в нем места. Байкер сел за руль и закурил ванильную сигарилью. Тошнотно-сладкий дым пополз по всему салону.

– Куда для начала? – весело спросил он, и Ника представила, как задушит его своим ремнем безопасности, обхватив им подголовник, как это делают киллеры в фильмах.

Девушка удивилась жестокости своих мыслей. Даже если бы она была в состоянии атаковать его, какой смысл? Куда они поедут? Не было места, куда Хефе и Стамос не смогли бы последовать за ними. Во всяком случае, пока у них проклятые маячки на лодыжках.

Ника украдкой потянула браслет, проверяя, насколько он крепкий. Ее мизинец с трудом втиснулся в пространство между металлом и плотью.

Интеграл просматривал свои расшифровки записей из красной книжечки.

– Полагаю, мы в центре Лос-Анджелеса? – спросил он.

– Мы в Комптоне, – проворчала Эмбер с переднего сиденья, которое они ей уступили. – Некоторые знакомые мне художники используют эти склады для секретных иммерсивных перформансов [10].

Чед посмотрел ей в глаза так, как будто она только что сказала что-то на инопланетном языке. Ему, наверное, казалось странным, что заброшенные склады, которые он использовал для контрабанды людей, служили одновременно в качестве художественного пространства для богемной публики.

– Хипстеры, блин, – буркнул Чед, заводя мотор.

Интеграл перелистывал страницы.

– А Комптон далеко от Марина-дель-Рей?

Фургон вздрогнул и вырвался из лабиринта складских помещений.

– Минут сорок, – прикинул Чед.

– Давайте сначала поедем по адресу, указанному в центре города, – попыталась схитрить Ника. – Пересечение Девятой и Бродвея.

Адрес ее мамы.