Помни мой голос

Руперт засмеялся и коснулся ее рта губами. Флоренс зажмурилась: какая нега – ощущать его ласковые пальцы на коже, какое упоение – слышать его прерывистое дыхание. Она разомкнула губы, и они слились в страстном поцелуе.

Накануне возвращения в Лондон Руперт отвел Флоренс в грот, где впервые поцеловал ее. Был отлив, и только кулики да чайки бродили по мокрому песку, выискивая не поспевших за уходящей водой рачков.

– Не соблаговолишь ли потанцевать со мной? – спросил он, обнимая ее за талию.

– С удовольствием!

Вспомнив праздничную ночь и танец на песке под звуки слабо долетавшей с берега музыки, Флоренс рассмеялась и протянула Руперту руку.

Руперт крепко прижал Флоренс к себе, и она услышала громоподобное биение его сердца. Его волнение передалось ей, и она задрожала. Они медленно кружили по пещере, и на сей раз Флоренс не наступала Руперту на ноги, а танцевала легко и грациозно, как ее учили в Школе танцевального мастерства и драматического искусства. О войне они не упоминали. Они гнали мысли о ней, но мрачная тень войны – грозовое облако, затмевавшее ясное небо, – неотступно преследовала их, смущала их разум, внушала нечеловеческий ужас.

Руперт замер и вдруг опустился на одно колено. У Флоренс радостно екнуло сердце, по спине побежали мурашки.

– Милая Флосси! – Руперт взял ее ладонь, выудил из кармана кольцо, сплетенное из морских водорослей, и надел ей на палец. – Носи его, пока я не подарю тебе настоящее. Я люблю тебя, Флоренс, и хочу провести с тобой всю свою жизнь. Ты сделала из меня настоящего человека.

Он задохнулся и вскинул голову. Глаза Флоренс затуманили слезы, и она с трудом различила силуэт Руперта.

– До встречи с тобой я блуждал в потемках, – продолжал Руперт. – Стрелка моего внутреннего компаса сбилась с курса и бестолково металась в поисках Севера. Но затем, два лета назад, ты беззаботным лучом солнца озарила мою жизнь, и я тотчас же понял, что ты – мой указующий Север. Ты всегда была моим Севером, задолго до нашей встречи. Возможно, кому-то покажется, что я тороплю события, прося тебя выйти за меня, но я не желаю тратить вдали от тебя и секунды. Я знаю себя и верю в судьбу. Любые ненастья, уготованные нам в будущем, мы благополучно перенесем вместе и вместе же состаримся здесь, в Педреване, в окружении детей и внуков.

Флоренс упала на колени и обхватила ладонями его лицо.

– Мой милый Ру, если я – твой Север, то ты – моя путеводная звезда. Я вручаю себя тебе. Вручаю тебе свое тело и душу. Ты – мой единственный, единственно мною любимый. Я знаю тебя, мы с тобой всегда любили друг друга и прожили вместе не одну жизнь. Так давай проживем еще и эту.

И они скрепили клятвы верности поцелуем.

Руперту не терпелось официально попросить руки Флоренс у дедушки Генри, и влюбленные бросились из грота прямиком к «Мореходам». Джоан и Генри были в саду. Бабушка и дедушка разглядывали поникшую гортензию и спорили, выкорчевать ее или нет. Однако, заметив раскрасневшиеся, возбужденные и нетерпеливые лица молодых людей, они тут же позабыли о своих разногласиях.

– Генри! – радостно вскричал Руперт. – Не будете ли вы столь любезны уделить мне толику вашего внимания?

Джоан вскинула глаза на внучку. Та ответила ей сияющей улыбкой. Джоан стянула садовые перчатки. Руки ее тряслись.

– Солнышко, пойдем на кухню, мне нужна твоя помощь, – позвала она Флоренс и быстро засеменила к дому. – Я пеку яблочный пирог с корицей и хочу, чтобы ты его попробовала и сказала свое мнение.

Флоренс поспешила за бабушкой, но, дойдя до стеклянной двери, кинула на Руперта ободряющий взгляд и лишь затем скрылась в доме. На кухне Джоан обернулась к Флоренс.

– Смею ли я надеяться… – замялась она, боясь спугнуть призрак померещившегося ей счастья.

Флоренс прижалась к бабушке и восторженно завопила:

– Я выхожу замуж!

Джоан засмеялась и горячо обняла внучку.

– Ах, я так рада – слов нет. Какая чудесная новость! Руперт – великолепная партия. Я бы сказала, великолепнейшая! Твоя мама будет несказанно счастлива.

Флоренс с нежностью поглядела на разлезшееся кольцо из водорослей и горделиво выставила палец, показывая его бабушке.

– Смотри, какое кольцо! Ну, пока он не купит мне настоящего.

– Очаровательно, – похвалила Джоан. – Руперт – большой оригинал.

– Романтик.

– О да. Ваша встреча – огромная удача. Желаю тебе бесконечного счастья, дорогая.

Флоренс восприняла это пожелание как должное – в конце концов, почему бы ему и не сбыться? Они вышли в сад. Мужчины по-прежнему толковали друг с другом над кустом несчастной гортензии. При виде Флоренс дедушка улыбнулся.

– Руперт оказал тебе великую честь, согласившись сделать тебя своей женой. Отважный молодой человек.

– Генри, – всплеснула руками Джоан, – ты принес в наш дом благую весть!

– Разумеется. – Дедушка наклонился и, щекоча лицо внучки усами, запечатлел на ее щеке поцелуй. – Напрасно я боялся, что ты сгинешь в театре.

– Дедушка, – укорила его Флоренс, – можно выйти замуж и остаться актрисой.

– Очень даже можно, – поддержал ее Руперт, обнимая за талию.

Дедушка Генри скептически поднял бровь.