Помни мой голос

– Я знала его. Дьявольский сердцеед. Погиб в войну. Трагедия. Его семья была раздавлена горем. Они все были как на подбор, эти бесподобные Даши. Мы так ими гордились. Никто из нас не шел с ними ни в какое сравнение. На их фоне мы казались жалкими пигмеями. Обри Даш, средний брат, был само очарование. Он женился на Эллен Чадвик. Неудачный выбор. Они родили троих детей и развелись. Затем он снова женился. На какой-то мышке. Знаешь, как ее звали? Минни! Смех, да и только. – Берта сипло расхохоталась. – Я потеряла с ним всякую связь. Такое случается в жизни, верно? Он до сих пор живет в Педреване. Ах, какие летние каникулы мы проводили там в юности. Незабываемые. Сказочные. Веселились от души. Сейчас все по-другому. Тоскливо и грустно. Ты там бывал?

– Нет, ни разу.

– Наверное, и к лучшему. От былого счастья не осталось и следа. Я писала Обри, хотела приехать, порыться в бумагах. В нашей семейной истории полно белых пятен. Но Обри мне отказал, и довольно резко. Ответил, что в гробу видал нашу семейную историю. Ужасно печально, скажу тебе. Просто катастрофа, если уж честно. Никак в толк не возьму, что сталось с Обри, он был таким славным парнем.

– А у вас случайно нет фото Руперта?

– Есть, почему нет. Видишь ту коробку? – Берта скрюченным пальцем указала на стол, придвинутый к стене. – Принеси ее, и я найду тебе фотографию. У меня здесь собраны все снимки нашего рода. Храню их для своей книги.

Макс поднялся. Песик подпрыгнул, как на пружине, и проводил его недоверчивым взглядом. Макс взял коробку и поставил ее Берте на колени. Старушка положила сигарету на край пепельницы, нащупала очки, свисавшие с ее шеи на бисерной цепочке, водрузила их на нос и принялась тасовать фотографии. Макс примостился рядом с ней и нечаянно перехватил взгляд Тоби. Пес взвился стрелой и вцепился в голень Макса.

– Я же тебя предупреждала, – укоризненно покачала головой Берта и шикнула: – Фу, Тоби, нельзя!

Макс неуверенно брыкнул ногой и замахал руками, отгоняя пса.

– Лежать, Тоби! – скомандовала Берта. – Хороший мальчик!

Тоби вытянулся на полу и вздохнул, уткнув морду в лапы.

– Это Обри, – провозгласила Берта, выуживая фотографию и протягивая ее Максу. – Просто ангелочек, правда? А это их мать, Селия. Ослепительная красавица.

Макс с жадностью уставился на черно-белые снимки: наконец-то он воочию увидит героев своих исследований! Селия, в вечернем платье, с короткими черными волосами, раскосыми глазами дикой кошки и очаровательной улыбкой, захватила его воображение. Также его восхитило и качество снимка, сделанного настоящим профессионалом на каком-то, по-видимому, официальном приеме: званом ужине, юбилее или ином торжестве.

– А это Руперт. – Берта покосилась на Макса. – Надо же, он просто вылитый ты.

Сердце Макса упало, руки задрожали в нервическом предчувствии некоего откровения. С черно-белой фотографии на него смотрел широко улыбающийся Руперт, в военной форме и берете. Берта не ошиблась: глазами и изгибом бровей Руперт действительно напоминал Макса. Однако Макс не сказал бы, что они походили друг на друга как две капли воды: между ними проглядывало лишь отдаленное сходство, как проглядывает оно порой между братьями или близкими родственниками.

– А это Флоренс, – сообщила Берта, вручая Максу очередную карточку.

На миловидном и нежном лице Флоренс застыло мечтательное выражение, хотя, возможно, налет мечтательности придала ему потускневшая со временем фотографическая бумага. Длинные волнистые волосы Флоренс были забраны шпильками по моде тридцатых годов, на губах играла шаловливая улыбка. Странно, но эта улыбка растревожила Макса.

– После гибели Руперта Флоренс вместе с дочкой Мэри-Элис эмигрировала в Австралию. – Берта глубоко затянулась сигаретой. – Ума не приложу, что на нее нашло. Разумнее было бы остаться в кругу родных, которые могли о ней позаботиться. Ведь и ее семья, и семья Руперта жили в заливе Гулливера. Но нет, ей пришло в голову сбежать на край земли. Абсурд.

– Я правильно вас понял: семья Флоренс жила в заливе Гулливера? – уточнил Макс.

– Да, ее дедушка с бабушкой – Пинфолды. У них был чудесный особняк с секретным тоннелем, ведущим на пляж. Когда-то этим тоннелем пользовались контрабандисты. Романтично, не правда ли?

Макс раскрыл рот и в изумлении уставился на Берту. Берта сощурилась и метнула на него проницательный взгляд из-под приспущенных век.

– Знаешь этот дом?

– Знаю. Останавливался в нем, когда приезжал в Корнуолл. Он называется «Мореходы».

– Точно, именно так он и назывался. «Мореходы». Припоминаю. Как-то Флоренс устроила грандиозную пляжную вечеринку. В последний наш год веселья и радости. Потом разразилась война, и все покатилось под откос. Флоренс тогда развесила на жердях флажки-ленточки и звезды. Вроде бы просто, но получилось очень необычно и празднично. Флоренс была девушкой с характером и такой проказницей. Интересно, что с ней сталось?