Помоги себе сам (СИ)

— Он еще квартиру продает в центре. Сто метров, два места на подземной парковке. Это ж надо столько налогов зажать, чтоб потом все имущество пришлось продавать…

— Мы все не святые, — только качаю головой я, все еще продолжая сосредоточенно размышлять. Так вот почему Андрей был такой странный в последнее время — столько проблем…

Мне даже становится немного стыдно от того, что я не испытываю сочувствия к своему врагу. Бизнес не для слабых. Оступился, сошел с дистанции — никто не протянет тебе руку помощи.

Когда Эльдар уходит, я еще долго не могу вернуться к работе и все думаю о сложившейся ситуации. Что сейчас будет наиболее выгодным для меня? И стоит ли вообще в это ввязываться? Я пялюсь в окно на трассу, по которой мимо стремительно несутся автомобили, и на серое, навевающее тоску небо. Большой бизнес — большая ответственность. И большие деньги. Можно будет и недвижимость за рубежом потом присмотреть, апартаменты в Испании, например, или родителям купить вторую квартиру, чтобы в аренду сдавать…

Нехотя я все же возвращаюсь к бумагам и решаю отложить разговор с Андреем на вечер. Все равно сейчас, в разгар рабочего дня, он наверняка занят: теперь ему и адвоката нужно найти, и с деньгами вопрос решить. Впрочем, зная его, я ни секунды не сомневаюсь в том, что он как-нибудь да выкрутится.

Когда дела наконец заканчиваются, за окном уже начинает темнеть. Я, голодный и довольно уставший, уже сажусь в автомобиль и завожу мотор, когда звонит Андрей. Легок на помине: я как раз думал о том, что наберу ему по приезде домой.

— Алло?

Однако вместо привычного низкого голоса и какого-нибудь едкого приветствия я слышу шум ветра и приглушенный шепот, который через несколько секунд сменяется отчаянными рыданиями и шумными всхлипами. Не успеваю я спросить, кто это и что случилось, раздается незнакомый мне женский голос:

— Пожалуйста… Я не знаю, кто вы, но вы друг Андрея… Пожалуйста, мне очень нужна ваша помощь, я умоляю…

— Где вы? — только выдыхаю я. Черт знает, что там происходит, но я не могу просто послать эту рыдающую женщину. — Что случилось?

Прерываясь на шумные всхлипы и так ничего и не объясняя, она называет место — это оказывается мост через Москву-реку как раз неподалеку — и продолжает умолять меня приехать. Я спешно жму на «отбой» и даю по газам.

Путь занимает не больше пяти минут. За это время я успеваю придумать тысячу вариантов того, что же все-таки случилось с девушкой и самим Андреем, и какого черта она вообще считает меня его другом. И как назло в мысли лезут варианты все хуже и хуже: от того, что придурка на этом мосту сбила машина, до того, что все это развод и подстава и Андрею просто нужно заманить меня куда-то.

Когда я въезжаю на мост, первый вариант событий начинает казаться гораздо более реальным — уже издалека слышны сирена полицейского автомобиля и видна мигалка скорой помощи. Машины останавливаются или замедляются, проезжая мимо: водители явно глазеют на что-то.

Я резко торможу и, не глуша мотор, выскакиваю из машины. За фургоном скорой помощи ничего не видно, но, стоит мне заглянуть за блестящий белый бок авто, перед глазами едва ли не темнеет.

Мне кажется, что все это происходит не со мной. Стресс и шок будто превращают меня в другого человека: я бы и в жизни не подумал, что могу повести себя так. Особенно, когда дело касается человека, которого я ненавижу. Наверное, в этом то и заключается весь смысл: кого я буду ненавидеть, если Андрей умрет?

Кто-то истошно кричит, чтобы я остановился. Кто-то хватает меня за рукав куртки — трещит, натягиваясь, ткань, но я все равно вырываюсь и добегаю до невысокой оградки.

Андрей, привлеченный шумом, даже оборачивается. Я же выигрываю пару секунд на то, чтобы перелезть через ограждение и удержаться на узком бетонном бортике, намертво вцепившись одной рукой в перилла, а другой — в Андрееву куртку.

Я кричу на него, наверное, минуты две или три — о том, какой он идиот, слабак, как я ненавижу его — Андрей смотрит на меня потерянно и испуганно, кажется, даже не понимая моих слов. Я и сам не особо вдумываюсь в то, что говорю. Эмоции и нервы просто отключают разум.

Я замахиваюсь один раз, но не бью. Андрея, кажется, моя ярость приводит в себя — он даже меняется в лице и быстро становится не несчастным, а откровенно злым. Мы перебираемся через заборчик обратно на мост — теперь уже он кричит, какой я ублюдок и мудак, и почти сразу мое лицо обжигает боль, а из моего носа начинает течь кровь от сильного удара тяжелого кулака.

Медики тут же подхватывают самоубийцу под руки и уводят куда-то, я же с силой зажимаю нос пальцами, запрокидываю голову и прикрываю глаза, пытаясь унять кровь. В ушах звенит.

Кто-то сперва обнимает меня, потом знакомо шумно всхлипывает и аккуратно начинает вытирать мне лицо влажным платком. А когда девушка заговаривает, я сразу узнаю её голос, ведь это она звонила мне тогда. Она снова плачет навзрыд и бесконечное количество раз повторяет тихое «спасибо».

========== 5. ==========