Помрачение сознания (СИ)

В квартире у Джастина отопление наконец заработало в полную силу, так что сегодня я просыпаюсь на своем диване не от утреннего холода, а от солнца, бьющего мне прямо в глаза. Сам хозяин квартиры, разумеется, еще беспробудно спит. Я успеваю устроить на скорую руку завтрак, и уже только запах кофе притягивает на кухню лохматое и на редкость сонное Солнышко, которое бормочет мне что-то малоразборчивое. Джастину всегда требовалось некоторое время утром, чтобы прийти в себя. Пока он ковыряет ложкой в хлопьях, залитых молоком, я почти в открытую рассматриваю его. Очень светлые волосы торчат во все стороны, и челка кажется совсем белой, будто выгоревшей. Джастин сонно жмурится, забавно хмуря брови, но вздернутый нос все так же задорно и любопытно торчит вверх. Он похож на того мальчишку, которого я встретил семь лет назад, в достаточной степени, чтобы я не мог воспринимать его по-другому. Вообще-то я подозреваю, что буду воспринимать его «мальчишкой» даже когда ему будет лет сорок. Если, конечно, мы дотянем до этого времени. С другой стороны, я, как ни странно, не забываю, что передо мной молодой мужчина. Собственно, Джастин всегда был взрослее своих лет. Взрослее достаточно, чтобы легко вписываться в компании, где все старше его на пару десятков лет. Достаточно, чтобы я чувствовал себя с ним гораздо уютнее, чем мог бы с любым другим партнером настолько младше меня. Он не просит снисхождения к своему возрасту, он способен прощать и принимать, как не могут многие гораздо старше его – это я знаю точно. Ну, и еще нас устраивает одинаковое времяпрепровождение, что тоже немало. Ему нравятся клубы, а я определенно с большим удовольствием слушаю рассказы о живописи и художниках, чем об изготовлении экологически чистых автомобилей.

Джастин, не отрывая глаз от своего завтрака, вдруг начинает тереть нос, и я усмехаюсь. Солнышко все так же умудряется чувствовать мой взгляд. Джастин поднимает голову:

— Ты чего?

Я отрицательно качаю головой – ну, не признаваться же, что я его рассматриваю, да еще и подбираю мысленные комплименты. У Джастина нос и так смотрит вверх. Хотя тут уж ничего не поделаешь.

Мы умудряемся посмотреть какой-то черно-белый классический фильм и ни разу не поцапаться за все утро. Не знаю, хороший ли это знак. Обычно-то мы успевали поссориться за день раз двести и помириться за ночь раз триста. С другой стороны, учитывая, как сейчас мы начали наше общение… спокойное утро – это совсем немало.

Три дня назад, например, Джастина трясло от злости при одном взгляде на меня… Не то, чтобы у него не было причин, конечно. Думаю, объявись он сразу после нашего разрыва – я бы его сначала придушил, а уже потом стал бы выяснять, что же случилось.

Мы с Джастином иногда слишком похожи.

После обеда в какой-то забегаловке, где, тем не менее, подают достаточно приличные овощи на гриле, Джастин тащит меня на новогодний базар в квартале от дома. В том районе сильная община выходцев из Восточной Европы, успевает просветить меня по дороге Джастин, так что мы смотрим на допотопные карусели из пони, неприлично откормленных и пушистых, вдыхаем запах глинтвейна и вафель и отказываемся от предложений попросить обезьянку достать нам «шар судьбы».

Я, кстати, вовсе не жалуюсь.

Мы покупаем плоские горячие вафли с шоколадом и съедаем. Ну, вернее, Солнышко их съедает, а я отпускаю шуточки по поводу его любви к сладкому. Он хохочет и жмется ко мне так близко, что тыкается мокрым и холодным носом в щеку. В ответ на это я просто обязан сообщить, что, во-первых, он, очевидно, собака, а во-вторых, полностью здоров, за что получаю довольно чувствительный, хоть и смягченный пальто, тычок под ребра.

Джастин просто обязан покормить пони, и купить кулек жевательного мармелада. Я сворачиваю из длинной липкой сладкой полоски нечто напоминающее член и после непродолжительной борьбы заталкиваю это Джастину в рот. Солнышко вроде как отбивается, но любовь к сладкому побеждает. Однако я пресекаю всякие его попытки отплатить мне той же монетой. Поймите меня правильно – против члена во рту я ничего не имею, а вот сладкий липкий вязкий мармелад мне не нравится.

Наконец, Джастин оставляет попытки, однако не успеваю я отойти на пару шагов по направлению к основному скоплению народа, как получаю удар снежком в шею и полную горсть снега за шиворот. Я готов признать, что у Солнышка есть причины на меня злиться, но это не повод вымещать эмоции на кашемировом пальто!

В общем, он не оставляет мне иного выбора, как повалить его в ближайший сугроб. Однако Джастин не такой хрупкий, каким кажется, так что через мгновенье я оказываюсь рядом с ним в том же сугробе, где мы основательно валяем друг друга в холодном белом месиве, прежде чем мне все же удается подмять Солнышко под себя и накормить снегом.