Poor Charlie's Almanack_ The Wit and Wisdom of Charles T. Munger, Expanded Third Edition

Позвольте мне объяснить, насколько экстремальна эта этика в естественных науках. Существует константа, одна из фундаментальных констант в физике, известная как постоянная Больцмана. Вы, наверное, все хорошо ее знаете. И самое интересное в константе Больцмана то, что Больцман ее не открывал. Так почему же постоянная Больцмана теперь названа в честь Больцмана? Ответ заключается в том, что Больцман вывел эту константу из основ физики более фундаментальным способом, чем бедный забытый парень, который нашел эту константу в первую очередь каким-то менее фундаментальным способом. Этос жесткой науки настолько силен в пользу редукционизма к более фундаментальным знаниям, что вы можете вычеркнуть первооткрывателя из истории, когда кто-то другой сделает его открытие более фундаментальным способом. Я думаю, что это верно. Я думаю, что постоянная Больцмана должна быть названа в честь Больцмана.

 

Постоянная Больцмана

Постоянная Больцмана получила свое название от имени австрийского физика Людвига Больцмана (1844-1906); она определяет связь между абсолютной температурой и кинетической энергией, содержащейся в каждой молекуле идеального газа. В общем случае энергия молекулы газа прямо пропорциональна абсолютной температуре. С повышением температуры кинетическая энергия каждой молекулы увеличивается. При нагревании газа его молекулы движутся быстрее. Это движение приводит к увеличению давления, если газ заключен в пространстве постоянного объема, или к увеличению объема, если давление остается постоянным.

 

Во всяком случае, в моей истории и в истории Berkshire, Berkshire шла вперед к значительному экономическому успеху, игнорируя жесткую доктрину эффективных рынков, когда-то очень популярную в академической экономике, и игнорируя потомков этой доктрины в корпоративных финансах, где результаты стали еще более глупыми, чем в экономике. Это, естественно, воодушевило меня.

 

Наконец, при всей своей необычной истории я достаточно смел, чтобы быть здесь сегодня, потому что, по крайней мере, в молодости я не был полным неуклюжим. В течение одного года в Гарвардской школе права я занимал второе место в очень большой группе, и я всегда считал, что, хотя всегда было много людей гораздо умнее меня, мне не нужно было полностью отступать в игре мышления.

 

Позвольте мне начать с обсуждения очевидных сильных сторон академической экономики. Первое очевидное достоинство - и это относится ко многим местам, которые получают известность, - заключается в том, что она оказалась в нужном месте в нужное время. Двести лет назад, благодаря росту технологий и других достижений цивилизации, реальный объем производства на душу населения в цивилизованном мире начал расти примерно на два процента в год, в совокупности. А до этого, в течение предыдущих тысяч лет, он рос со скоростью, которая была на волосок выше нуля. И, конечно, на фоне этого огромного успеха выросла экономика. Отчасти она помогала этому успеху, а отчасти объясняла его. Поэтому, естественно, академическая экономика росла. А в последнее время, после краха всех коммунистических экономик, по мере расцвета свободных или частично свободных рыночных экономик, это еще больше укрепило репутацию экономики. Экономика была очень благоприятным местом, если вы работаете в академических кругах.

 

Экономика всегда была более междисциплинарной, чем остальные "мягкие" науки. Она просто протягивала руку и брала то, что ей было нужно. И эта тенденция просто брать все, что нужно, из остального знания, если вы экономист, достигла довольно высокой точки в новом учебнике Н. Грегори Манкива. Я проверил учебник в чате. Наверное, я был одним из немногих бизнесменов в Америке, которые купили его сразу после выхода, потому что он получил такой большой аванс. Я хотел выяснить, чем занимался этот парень, который смог получить такой большой аванс. Так я случайно пролистал учебник Манкива для первокурсников. И там я обнаружил принципы экономики: Цена возможностей - это суперсила, которую должны использовать все люди, у которых есть хоть какая-то надежда получить правильный ответ. Также суперспособностью являются стимулы.

 

И, наконец, трагедия модели общин, популяризированная давним другом, Гарретом Хардином из UCSB. Хардин стал причиной восхитительного введения в экономику - наряду с благодетельной невидимой рукой Смита, злобной невидимой ногой Хардина. Мне казалось, что модель Хардина делает экономику более полной, и я знал, когда Хардин познакомил меня со своей моделью, трагедией общин, что в конце концов она войдет в учебники по экономике. И, о чудо, спустя двадцать лет она все-таки появилась. И это правильно, что Манкив обратился к другим дисциплинам и взял модель Хардина и все остальное, что хорошо работает.