ПОПизм. Уорхоловские 60-е

Мы со Сьюзен стояли рядом на вечеринке в честь Дэвида. Она указала ему на своего кембриджского соседа и приказала «достать его». В «Иль Мио» были такие низкие канделябры, и первое, что сделал Дэвид, – это снял с одного из них две стеклянные подвески и тут же приделал их к серьгам Сьюзен.

(– В те дни мы были такими воришками, – сказал мне однажды Дэвид. – Помнишь, сколько раз ты из «Артура» с теми огромными толстыми бокалами уходил?)

Из «Иль Мио» мы направились на квартирную вечеринку на Пятой авеню, и Сьюзен с Дэвидом заперлись в ванной. Когда они наконец вышли, все стали бурно интересоваться, чем они там занимались, и Сьюзен сообщила: «Трахались».

Кончилось тем, что они с Дэвидом прожили вместе два года. Дэвид решил, что эти стеклянные сережки так хороши, что включил их в свою коллекцию для «Параферналии». Так что через пару месяцев канделябры в «Иль Мио» выглядели довольно бледненько.

***

Через несколько дней мы все направились на Кейп-Код в Провинстаун, где «велветы» должны были сыграть в музее Крайслера. Нью-йорская компания в серебряном шитье и коже выглядела дико на фоне загорелых массачусетских ребят. Когда наши развалились на пляже – Сьюзен Боттомли, Дэвид, Джерард, Ронни, Могучая Мэри, Эрик, Пол, Лу, Джон, Стерлинг, Морин и наш гастрольный менеджер Фэйсон, – то выглядели на песке гигантским пятном от отбеливателя, белые, как мука, нью-йоркские тела в море южного загара. Джерард надел свои кожаные плавки и надеялся очаровать публику, но все куда больше интересовались бостонцами и ирландцами.

Амфетаминщики стали всерьез сходить с ума без наркотика, кружили по улицам Провинстауна, прикладывая руки к ушам, словно плохо слышали, и постоянно спрашивали «а? что?», пытаясь въехать. В вечер, когда «велветы» играли, нагрянула полиция, потому что кто-то им донес, будто бо́льшую часть кожаных плеток и хлыстов украли тем утром из местных магазинов. Когда вошла полиция, Мэри как раз привязала Эрика к столбу и отплясывала вокруг него в стиле садо-мазо. Они отобрали хлысты и, освободив Эрика, забрали ремни, которыми он был привязан.

Наш съемный дом за пару дней превратился в просто омерзительное место, потому что унитазы засорились, – кажется, где бы «велветы» ни появлялись, туалеты обязательно засорялись, – и они начали черпать дерьмо руками и выбрасывать его из окна на улицу. Я уже был наслышан об этой их привычке, но обычно в такое не веришь, пока сам не увидишь смеющихся людей, бегущих с полными ладонями капающего дерьма.

Помню, как, гуляя по улице недалеко от пляжа, заметил Эрика – в банном халате и высоких черных ботинках со шнуровкой он выделывал пируэты на балконе без ограждений, на высоте двадцати футов. А потом в бакалее он пытался выторговать у кассира пачку Marlboro в обмен на банку Campbell’s с моим автографом. Я расписался и отдал парню банку, а тот вручил Эрику сигареты.

В какой-то момент Дэвид со Сьюзен от нас отделились и решили переехать в отель.

– Деньги и чековая книжка были у нее, – рассказал он мне позже, – так что мы зарегистрировались как «мистер и миссис Боттомли». С этого-то все и началось, – рассмеялся он.

На мой вопрос, что он имеет в виду, Дэвид с улыбкой ответил:

– Да брось, разве не помнишь, каким я был посмешищем, болтаясь с ней по всяким модельным агентствам, носил ее портфолио и надеялся, что кто-нибудь меня подзовет и спросит: «Ой, а вы сами в этой съемке поучаствовать не хотите?» Я тогда мечтал быть моделью, только не осознавал, что пытаюсь стать моделью-девушкой!

Тогда еще было немного молодых манекенщиков в новом стиле. Мужчины-модели стали популярны годом позже, когда вдруг появилось множество мужских коллекций одежды. А в 1966-м на фото нужно было просто стоять и выглядеть мужественно, чтобы служить выигрышным фоном для девушек.

***

Целое лето мы снимали всех, кто попадался под руку, в коротких эпизодах, которые потом собрали в «Девушек из “Челси”». Многие остановились в «Челси», так что мы проводили там много времени. Часто мы ходили на обед с сангрией в ресторан «Эль Кихоте», который находился там же, внизу, и все бродили туда-обратно из одного номера в другой. Мне пришло в голову объединить кусочки жизней этих людей, связав их тем, что они живут в одном отеле. На самом деле в «Челси» мы снимали не все – кое-что у «велветов» на 3-й Западной улице, на квартирах друзей и на «Фабрике», – но смысл был в том, что они все были тут, поблизости, и запросто могли оказаться в одном отеле.