ПОПизм. Уорхоловские 60-е

Наш первый уикенд в «Спортзале» совпал с первой демонстрацией против войны во Вьетнаме. Мартин Лютер Кинг-младший, Стокли Кармайкл и другие выступили на Шип-Медоу, а потом прошли маршем до Пятой авеню. День был дождливый, и мы с Полом и Нико из окна «Фабрики» наблюдали, как толпа переходит 47-ю улицу по направлению к штаб-квартире ООН. Такие лица, как у Нико, отлично смотрятся при естественном дневном освещении – им только в окна и смотреть, в бесконечность пустыни, сквозь горизонт и т. д. Хорошо помню, как она стояла там в брючном костюме от Таффин и Фоале, а фоном звучала Happy Together группы The Turtles.

В это самое время Стокли Кармайкл выдал свое «белые посылают черных убивать желтых», и везде о нем писали, так что я даже узнал его, увидев в тот же уикенд танцующим с высокой блондинкой в «Спортзале». Из «Спортзала» мы обычно шли в дискотеку «Роллинг стоун», а потом в «Труди Хеллер», новый клуб на углу Бродвея и 49-й, в нескольких кварталах от «Чита» – и везде в ту пору играла Sweet Soul Music, – а вскоре на Шеридан-сквер открылся «Салвэйшн», вдруг появилось множество мест, куда можно было пойти.

***

В апреле мы поехали в Лос-Анджелес на премьеру «Девушек из “Челси”» в «Синема-театре». Джон Уилкок, только начавший выпускать в Нью-Йорке газету Other Scenes, приехал туда освещать нашу поездку и потом опубликовал фото с премьеры, где он сам стоит с Полом, Лестером Перски, Ультра Вайолет, Сьюзен Боттомли, мной и Родни Ла Родом.

Родни Ла Род – паренек, который много времени проводил на «Фабрике», – утверждал, что был администратором у Tommy James and the Shondells. Ростом был за шесть футов. Бриолинил волосы и носил брюки-клеш, вечно короткие, отплясывал по всей «Фабрике», хватал меня и тискал – такой неугомонный, что мне даже это нравилось: его хорошо было держать под рукой, сплошное веселье. (Когда мы выяснили, что он несовершеннолетний, и перестали таскать его с собой по вечеринкам, все в один голос сказали, что и слава богу, потому что он кого хочешь из себя мог вывести.)

Я впервые путешествовал с Ультра Вайолет. Она еще оставалась загадкой, никто не знал, чем она занимается, – держала свою личную жизнь в секрете (в отличие от прочих наших знакомых, кто беспрестанно самые интимные подробности выкладывал). Мы познакомились в 1965-м, когда она пришла на «Фабрику» в розовом костюме от Шанель и купила большой, еще влажный холст с «Цветами» за пятьсот долларов. Тогда ее еще звали Изабель Коллин Дюфрен, и волосы в лиловый она еще не покрасила. У нее были дорогая одежда и пентхаус на Пятой авеню, и линкольн она водила президентский. Была уже немолода, но все еще красива, очень Вивьен Ли напоминала.

Ультра ради внимания прессы что угодно могла сделать. Участвовала в ток-шоу как «представитель андеграунда», что было просто смешно, потому как к нам она имела не больше отношения, чем кто-либо другой.

Мои прочие девушки-звезды жаловались, что она как-то узнавала обо всех их запланированных интервью и фотосессиях и заявлялась туда вперед них. Необъяснимо, как ей вечно удавалось оказаться в кадре за секунду до вспышки. Она говорила журналистам: «Я коллекционирую искусство и любовь». На самом деле она коллекционировала вырезки из газет.

Постепенно мы разузнали, что она из богатой семьи перчаточников из французского Гренобля, что приехала в Америку еще девочкой, чтобы познакомиться с художником Джоном Грэмом (кстати, жившим в том же доме, где была галерея Кастелли), который ввел ее в нью-йоркский мир искусства. Когда он умер, она познакомилась с Дали, а потом и со мной, а после этого стала Ультра Вайолет.

Она была очень популярна среди журналистов, потому что у нее было странное имя, лиловые волосы, невероятно длинный язык и всегда наготове небольшая лекция об интеллектуальном значении андеграундного кино.

***

Мы привезли «Девушек из “Челси”» на Каннский кинофестиваль весной 1967-го – привезти-то привезли, но так и не показали. (Мне это напомнило, как на кинофестивале в центре Линкольна соизволили показать наши фильмы – на маленьких проекторах с ручным приводом в фойе! В Каннах даже до этого не дошло.)

Все организовывалось в последнюю минуту, как обычно. За день до вылета мы взяли с собой в «Макс» билеты на самолет и раздали их там. Помимо нас с Полом, Джерардом и Лестером Перски, который должен был помочь нам продвигать фильм, поехали Родни Ла Род, Дэвид Кроланд, Сьюзен Боттомли и Эрик. Несколько часов спустя, в десять утра, мы сели в самолет во Францию.

Уезжая в Канны, Эрик оставлял свою квартиру на последнем этаже на углу 80-й и Центрального парка, которую полностью покрасил в черный цвет, исключая белую деревянную отделку. Я спросил, кто у него остановится на время его отъезда, а он ответил:

– Да никто.

– А возвращаться ты не собираешься? – спросил я.

Он неопределенно покачал головой.

– А разве ты там свои вещи не оставил?

Он кивнул, а потом сказал: