ПОПизм. Уорхоловские 60-е

– Я совсем запутался. Слишком много людей, принимаешь всё близко к сердцу, всё на наркотиках завязано и тому подобном, так что я даже рад, что ты меня позвал.

Эрик только что расстался со своей подружкой, Хизер, – она бросила его и отправилась в Лондон. Формально Эрик был женат, и я спросил у него об этом.

– Я повстречал свою жену, Крис, у Бена Франка в Лос-Анджелесе три года назад, – рассказал он. – Я возвращался от своей подружки домой под кислотой и увидел Крис, у нее еще были такие огромные бирюзовые глаза, как потом оказалось, линзы. Мы сразу же полюбили друг друга, поехали в Лас-Вегас и в тот же день поженились. У нас родилась дочь – Эрика. Крис вернулась вместе со мною в Нью-Йорк – как раз тогда я пытался как-то определиться со своей жизнью, перед самым знакомством с тобой. Я очень привязался к жене и с ума сходил, когда она вслед за мной стала практиковать свободную любовь; потом ударился в гомосексуализм, а когда покончил с ним, начал вытворять штуки вроде того, что предлагал своих девушек Джиму Моррисону в «Ондине», чтобы он как бы получал удовольствие через меня, такая связь между нами, Джимом и мной. Это все равно что знакомить друг с другом своих любимых друзей, – при мысли обо всех дорогих ему людях, занимающихся друг с другом любовью, на лице Эрика возникло странное, горькое выражение, – словно все твои возлюбленные на твоих глазах сливаются в одно целое.

Я спросил, развелся ли он с Крис, женившись второй раз. Не развелся.

– Мне дали какую-то бумажку в суде, – сказал он, – но когда они захотели, чтобы я всю процедуру прошел, я забил на это.

Никогда не знал, что думать об Эрике, – идиотом он был или умницей? Он мог очень глубокую и оригинальную реплику подать и тут же какую-нибудь глупость ляпнуть. Таких людей много, но Эрик был самым интересным из них, потому что доходил в этом до крайности – никогда не поймешь, гений он или умственно отсталый.

Странно – мне-то казалось, будто Эрик с нами все вечера проводил, а из его рассказа о последних месяцах я понял, что нет, мы с ним давно не виделись.

Приехав в Канны, мы обнаружили, что тот, кто должен был там все подготовить, не организовал ни одного показа. Даже Лестер, ответственный за продвижение нашего фильма, ничего не мог поделать – было слишком поздно.

Тогда мы решили просто провести там время в свое удовольствие – это мы умели: ходить по вечеринкам, кататься на водных лыжах, встречаться с иностранными киношниками – познакомились с Моникой Витти и Антониони, чей фильм «Фотоувеличение» был снят в одно время с нашими «Девушками из “Челси”». А еще мы встретили Гюнтера Сакса, наследника шарикоподшипникового производства, который привел нас познакомиться со своей женой, Брижит Бардо. Она пришла и стала развлекать нас, как образцовая европейская жена, а я все думал, как же это мило – быть самой Брижит Бардо и заботиться о том, чтобы гостям было комфортно!

Однажды мы приехали в огромный красивый шато в деревне. Пока мы осматривали окрестности, его хозяин все твердил Сьюзен, как она прекрасна, и что, останься она с ним на пару дней, сможет забрать что угодно из его дома, набитого антиквариатом. И тут с экскурсии по замку вернулся Дэвид, очень взволнованный тем, что в одной из ванных увидел портрет, на котором был изображен кто-то, очень напоминающий его самого, – и все подтвердили его наблюдение.

Мы уже собирались уезжать, а хозяин все не мог уговорить Сьюзен остаться, тогда он, славный парень, все равно разрешил ей взять что-нибудь из замка. Дэвид советовал ей выбрать самое дорогое, а вместо этого она шепотом спросила у Джерарда, где та самая ванная с портретом. Сьюзен покинула дом с картиной под мышкой, а потом в машине, посреди французских просторов, преподнесла ее Дэвиду. Он поцеловал ее – был просто в восторге, но вскоре вспомнил о практичности: «Может, стоило провести с ним пару дней, тогда прихватила бы еще какую-нибудь мебель…»

Потом мы выяснили, что картина была портретом Сары Бернар.

***

Во Франции Эрик не хотел тусоваться с нами:

– Я сейчас ни с кем не могу общаться, мне бы просто писать в свой журнал и быть наедине с самим собой.

– У тебя столько «дневников трипов», – сказал я, – что ты с ними делаешь? Где они?

– Многие тут со мной, я их при себе держу, но, к сожалению, во время трипов я многое теряю…

Раз Эрик сходил с Джерардом покататься на водных лыжах и однажды был с нами на вечеринке, а потом решил отправиться в Лондон – мы же сначала хотели заехать в Париж и Рим.

***

В Риме в наш отель ежечасно приходили сообщения, одни и те же безумные сообщения от Эрика – он потратился и не мог заплатить за отель.

Первое, что нам пришлось сделать, приехав в Лондон, – это отправиться в Кенсингтон и разобраться с его счетом. Потом я прочитал ему стандартную лекцию, которую рано или поздно читаю всем своим «суперзвездам», когда мне начинает казаться, что они слишком зависят от меня в финансовом плане. Сказал ему: