Популярно о популярной литературе. Гастон Леру и массовое чтение во Франции в период «прекрасной эпохи»

После выхода в свет «Полой иглы» и «813» Леблан, а еще более его герой уже становится национальной знаменитостью. Начав сотрудничество с «Журналь», одной из самых читаемых во Франции газет (на протяжении двух последующих десятилетий произведения Леблана печатались в виде фельетонов именно на ее страницах) писатель уже окончательно утверждает себя в роли творца популярного романа. Причины перехода Леблана в это издание весьма прозаичны: здесь ему платили в два раза больше. Газета заметно повысила свои тиражи именно благодаря публикации новых приключений Люпена. А другая газета – «Фигаро» от 15 июля 1910 года – констатирует, что вся французская молодежь ежегодно требует от Леблана (который сделался ее любимым писателем) новых выпусков приключений Люпена.

Леблан всё больше воспринимается как французский Конан Дойл. Притом еще Кларети в своем предисловии высказывался в том смысле, что французский писатель обставил своего английского коллегу. Уже в 1906 году Леблан демонстрирует свое ироничное восприятие образа Холмса, сочиняя рассказ «Шерлок Холмс прибывает слишком поздно». После этой публикации Конан Дойл прислал Леблану гневное письмо, где английский писатель выступил против использования имени своего героя французом. Леблан под влиянием этого письма произвел нехитрую перестановку букв в имени знаменитого сыщика и назвал свой сборник 1908 года «Арсен Люпен против Херлока Шолмса»; разумеется, перестановка эта никого не могла ввести в заблуждение. Интересно, что в том же 1908 году рассказы о Люпене начинают переводиться на английский язык. Шолмс / Холмс мимолетно возникает и в ряде других произведений французского писателя, в том числе и в «813». Взаимная неприязнь Люпена и Шолмса достигает своего апогея в финале романа «Полая игла», где два великих сыщика вступают в единоборство. Побеждает, разумеется, первый, но «ce colosse d’orgueil et de volonté qui s’appelait Sholmes» (в удачном переводе С. Хача-туровой – «столп воли и спеси, зовущийся Шолмсом») успевает сделать свое черное дело – он нечаянно убивает возлюбленную Люпена.

Наконец, в романе «Хрустальная пробка» (1912) Арсен Люпен – не упоминая, правда, о Холмсе – принципиально отказывается от использования дедуктивного метода: «Самое главное, никаких дедукций. Что может быть глупее – выводить факты один из другого прежде, чем ты уяснил себе исходное звено. Верный путь в никуда». В этом романе Люпену противостоит чрезвычайно могущественный противник, депутат Добрек, вся карьера которого построена на отвратительном шантаже; противостояние добра и зла принимает здесь нешуточный оборот; Люпену приходится несладко: «Ни одно предприятие не доставило мне столько хлопот, не стоило таких усилий, как это проклятое дело. Назовем его, если хотите, “Хрустальная пробка, или Как не надо никогда терять присутствия духа”». Между тем отчаяние лишь придает герою энергии. Пробка, вынесенная в название книги, – тайник, в котором депутат хранил компрометирующие его жертв документы; ценой больших усилий Люпен устанавливает местонахождение этой пробки – она находилась в совершенно неожиданном месте (правда, печатавшиеся на обложке романа иллюстрации заключали в себе подсказку).

Арсен Люпен превратился в чрезвычайно популярный, как бы мы теперь сказали, бренд; в замечательном романе Леблана на военную тему «Осколок снаряда» присутствие этого персонажа первоначально вовсе не планировалось (хотя дедуктивный метод обыгрывается: именно он позволяет героям сделать важный вывод о подземном ходе, которым пользовались немцы). Однако под нажимом издателя автору пришлось-таки ввести в книгу Люпена – правда, лишь эпизодически и в виде некоей «тени» героя. Есть у Леблана и романы, где на первом плане оказываются другие сыщики (Изидор Ботреле в «Острове тридцати гробов»), а Люпен вдруг возникает из небытия под самый занавес.