Пора меж волка и собаки

Малка же в окружении Угрюмов легким наметом гнала коней к переправам на Оке по левую руку от Изюмского шляха. Передовые отряды ордынцев, держась за гриву коней, уже переправлялись на западный берег. Схоронившись в густом ернике на отвесном укосе, Малка высматривала Кудеяра. Наконец, разглядев его красный шатер, звонко свистнула. На руку к ней сели две сороки. Она что-то пошептала над ними и они, стрекоча, полетели к шатру. Малка еще раз свистнула, и с неба камнем упал кречет, сев на луку седла. Она пошептала и ему, и тот свечой ушел в небо.

– Теперь братцы ждать будем, – спрыгнув с коня и садясь на подстеленную попону, сказала ведунья.

Через короткое время на берегу реки показался маленький отряд, человек так пять. Они направили коней в реку. Причем очень грамотно, так что прошли по косе наискосок течения, выходя к откосу, как будто знали доподлинно, где здесь мель. По боковому отрогу выскочили на откос и остановились. Малка хорошо видела на фоне синего неба головного всадника в синем кафтане, обтягивающем саженные литые плечи, на которых на короткой бычьей шее сидела гордая голова в шапке с пером. Рядом сидел хрупкий отрок в зеленом кафтане с луком за плечами. Трое сопровождавших, в накинутых поверх броней медвежьих шкурах, и с секирами у седла, дугой прикрывали спину свои предводителям.

– Они, – сказала Малка, – Пошли, – она кинула повод иноходца младшему Угрюму и спокойно вышла на поляну навстречу приехавшим.

– Ух ты, волкодлаки! – опешив, выдохнул старший из гостей.

– Здравствуй Дева Ариев, – соскакивая с коня, что бы показать, что они ей доверяют, – Сказал второй гость в зеленом кафтане.

– Здравствуй Анна, – Малка протянула девушке обе руки. Та шагнула, и они обнялись, – Здравствуй ведунья степная.

– Здравствуй Лучезарная, – оправившись от неожиданности, подошел витязь, – Извини, растерялся. Первый раз волкодлаков в человеческом облике вижу.

– Здравствуй Волдырь. Так и не удивление. Их почитай раз два и осталось. Все в Нави давно. Это Угрюмы.

– Те самые Угрюмы!!! – одновременно ахнули оба.

– Те, те не смущайте их, они в сторонке с вашими бойцами постоят, что бы нам не мешать. Что, сороки мои вас нашли?

– Сороки, – кивнула Анна, – Мы уж и забывать стали, как сороки вести на хвосте приносят. А кречет тоже твой, что в небе кружит?

– Мой, мой. Это сторож мой, от злых людей. Садитесь ребятки. Давно вы царевича бережете? – при этих словах приезжие переглянулись, – Я ж ведунья, вы чего ребятки. Мне ровня только Сибилла, да пожалуй, и нет боле никого. Я ж все в этом мире знаю. Так что вы тут не темните. Знаю я, что Кудеяр царевич Георгий. Так давно вы его храните ото всех.

– Так с рождения наверно. Он еще с локоток был, как нас к нему приставили. Ее вот Мать Артемида. Золотая Баба, как ее в степи кличут. А меня Святобор-Велес, – ответил Волдырь.

– Значит ты Святоборов волхв, – утвердительно кивнула Малка, – Хорошо. У меня дело к вам, – они склонили головы друг к другу, и даже самое чуткое ухо не уловило бы ничего из того, о чем шептались Посвященные.

– Эй, Угрюмы, – возглас Малки оторвал братьев от дела. Старший старательно обезоруживал третьего воя из свиты гостей, показывая, как надо биться в рукопашной схватке, – Угрюмы! Едем с ними! Надо! – братьям повторять дважды было не надо. Они уже сидели в седлах держа в поводу иноходца Малки.

Переправившись орды Девлет-Гирея, развернулись к Москве. Небольшой отряд опричников под командой Волынского был отогнан как назойливая муха. Пять земских полков во главе с изменниками не шелохнувшись, пропустили крымцев к стольному городу. Дождались, когда скроется последний конный татарин, и Муравским шляхом сорвались к стенам Кремля. Что уж там пришло в голову изменникам, или жадность их заела за свои дворы на Большом посаде, или испугались, что Грозный не простит, но решили сесть в осаду супротив Девлета на городских слободах.

Опередив неповоротливую рать ордынцев, воеводы возвратясь заняли предместья в Заречье. Иван Бельский на дороге в Большую Орду, что вела на Серпухов со своим полком, поставив полк правой руки по берегу Москвы-реки до Болота, а передовой на ногайском лугу против Крутиц. Доблестные земцы решили, что ордынцы ударят по Кремлю через броды у Болот и Живого моста, у мельниц, напротив Храма Покрова Богородицы. На спуске от Храма мордой в сторону бродов поставили два огромных орудия: Кашпирову пушку и Павлина. Положив в бочках рядом порох и картечь.

Однако Малка повела отряды Кудеяра по известному ей со стародавних времен, еще от Куликовской битвы, Сенькиному броду, что у четырех церквей. По тому броду, коим еще Дмитрий Донской ходил, и о котором все забыли давно. Ночью вышли Кудеяровы берсерки и с ними легкие татарские конники к Чертолью, к началу Арбата.