Порченый подарок

Смирение монстра мгновенно слетело, как и не бывало, он прыгнул на нее, снова подминая, провыв «Моя!», и будто этого всего было недостаточно, так еще и тот парень, которого сдерживали воины, стряхнул их, вставая во весь рост, и прямо под моим шокированным взором обратился в точно такое же существо, что и первый нападавший. Двумя огромными скачками он добрался до противника, сбивая того с бедняжки, и они сцепились, покатились ревущим и оставляющим кровавые следы на снегу клубком. Мысли мои застыли, не в состоянии принять то, что видела.

— Прекратить! На землю оба! — В этот раз приказ Бора походил на обвал из камней, что ухнул гигантской тяжестью на мои плечи, и ноги таки не удержали меня, подогнувшись, и не упала, лишь вцепившись в подоконник.

Точно как и я, на колени рухнула только успевшая встать девушка, и даже аниры, пришедшие с предводителем сразу и появившиеся на шум позже, а вот дерущиеся звери как и не заметили его, продолжив терзать друг друга.

Издав громоподобный рык, Бора шагнул к ним, и мой рот распахнулся в безмолвном вопле, оттого что и он из человека перекинулся в животное, еще громадней, нежели те двое, и его ослепительно-белая шкура блеснула в лучах утреннего светила, когда он размытой линией устремился к бьющимся. Моим легким все никак не давался новый вдох, голова опустела от потрясения, не принимая неоспоримой правды, а во дворе уже все было кончено в считанные секунды. Оба молодых зверя оказались повержены и распластаны рядышком, уткнувшись в снег, а Бора… нет-нет, шарааков демон, коим стал мой супруг, стоял, поставив широкие когтистые лапищи на их затылки, и, задрав оскаленную морду к небу, издал оглушительный рев. Он начал опускать горящий торжеством взгляд ярко-голубых, таких уже знакомых и пронизавших душу глаз и натолкнулся на меня, застывшую каменным изваянием.

Поза существа, скрывшего под своей шкурой мужчину, с которым я была близка, моментально изменилась. Победоносный и подавляющий вид исчез, глаза цвета опасного идриса зажглись тревогой, и он оставил в покое юнцов, двинувшись в сторону дома неуверенно, будто подкрадывался. Его окликнули со стороны толпы, сразу устремившейся к девушке и подравшимся, но увидеть, кто это, я не могла — оторваться от ужасающего и завораживающего приближения зверя было сверх моих сил. Опомнилась я лишь тогда, когда, подобравшись вплотную к деревянной стене, Бора встал на задние лапы, впился громадными когтями в бревна и просто стал по ней взбираться, все так же не отпуская моего взгляда, словно тот был незримой сетью, удерживающей меня на месте.

Но скрежет когтей и крики воинов, явно пытающихся остановить своего предводителя, отрезвили, и я шарахнулась от окна так резко, что едва не упала на зад, и тут же снаружи прилетел громоподобный рев, что ударил в спину с мощью ураганного, сбивающего с ног ветра.

Я метнулась сначала к двери, но потом меня настигло понимание, что бежать некуда. Все вокруг, каждый здесь, очевидно, были такими же, как сам Бора и те парни — спасения у них искать бессмысленно. Никто в этом доме и за его пределами не станет мне защитой, и монстр волен сотворить со мной все, что ему заблагорассудится: растерзать, сожрать заживо, надругаться в зверином обличии, чего избежала та несчастная. Избежала ли? Ведь второй претендующий на нее был таким же чудовищем! Все эти мысли пронеслись в моем разуме молнией, порождающей и тут же выжигающей отчаяние и покорность перед неизбежностью приближающегося ужаса. Шок и паника переплавились в ярость. Я кинулась к сундуку мужа и выхватила лежащий сверху свадебный подарок главного рунига, как раз в ту секунду, когда белоснежный хищник перемахнул через подоконник, бесшумно становясь посреди комнаты.

Пятясь, я отбросила тяжелые инкрустированные ножны и выставила перед собой клинок. Тонкое сверкающее лезвие выглядело таким смехотворным на фоне медленно надвигающейся на меня мощи, но я махнула им, оскаливаясь подобно самим этим монстрам, готовая драться, несмотря ни на что. Ранить такое существо, скорее всего, будет значить лишь привести его в бешенство, но лучше пусть убьет сразу, не мучая и не проводя через насилие. Взывать Даиг о помощи и спасении нет смысла. Только мерзкие порождения шараака, его кровные потомки способны менять личину на звериную — так гласили священные тексты, и одного из них я приняла добровольно в свое тело как своего супруга, с ним я соединена кровью и клятвами перед алтарем, во мне его семя, и… В шоке от осознания прижала свободную руку к животу, давясь тошнотой и пониманием обреченности. Я замарана теперь безвозвратно, поддалась пороку, отдала себя на ложе монстру, наслаждаясь каждой секундой этого, и, возможно, уже ношу в чреве новое поколение таких же чудовищ!

Рука с кинжалом затряслась, ощущение безнадежности вернулось с новой силой. Мне действительно нет больше никакого смысла жить. Ведь то, что я совершила, с готовностью и радостью отдаваясь Бора, — это не ошибка, которую можно исправить временем и покаянием. Такую вину перед Пресветлой и собственной душой не искупить ничем.