Читаем Портрет Дориана Грея полностью

To-night, for the first time, I became conscious that the Romeo was hideous, and old, and painted, that the moonlight in the orchard was false, that the scenery was vulgar, and that the words I had to speak were unreal, were not my words, were not what I wanted to say.Сегодня вечером я впервые увидела, что Ромео стар, безобразен, накрашен, что лунный свет в саду не настоящий и сад этот -- не сад, а убогие декорации. И слова, которые я произносила, были не настоящие, не мои слова, не то, что мне хотелось бы говорить.
You had brought me something higher, something of which all art is but a reflection.Благодаря тебе я узнала то, что выше искусства.
You had made me understand what love really is.Я узнала любовь настоящую.
My love! my love!Искусство -- только ее бледное отражение.
Prince Charming! Prince of life!О радость моя, мой Прекрасный Принц!
I have grown sick of shadows.Мне надоело жить среди теней.
You are more to me than all art can ever be.Ты мне дороже, чем все искусство мира.
What have I to do with the puppets of a play?Что мне эти марионетки, которые окружают меня на сцене?
When I came on to-night, I could not understand how it was that everything had gone from me.Когда я сегодня пришла в театр, я просто удивилась: все сразу стало мне таким чужим!
I thought that I was going to be wonderful. I found that I could do nothing.Думала, что буду играть чудесно, -- а оказалось, что ничего у меня не выходит.
Suddenly it dawned on my soul what it all meant. The knowledge was exquisite to me.И вдруг я душой поняла, отчего это так, и мне стало радостно.
I heard them hissing, and I smiled.Я слышала в зале шиканье -- и только улыбалась.
What could they know of love such as ours?Что они знают о такой любви, как наша?
Take me away, Dorian-take me away with you, where we can be quite alone.Возьми меня отсюда, Дориан, уведи меня туда, где мы будем совсем одни.
I hate the stage.Я теперь ненавижу театр.
I might mimic a passion that I do not feel, but I cannot mimic one that burns me like fire.Я могла изображать на сцене любовь, которой не знала, по не могу делать это теперь, когда любовь сжигает меня, как огонь.
Oh, Dorian, Dorian, you understand now what it signifies?Ах, Дориан, Дориан, ты меня понимаешь?
Even if I could do it, it would be profanation for me to play at being in love.Ведь мне сейчас играть влюбленную -- это профанация!
You have made me see that."Благодаря тебе я теперь это знаю.
He flung himself down on the sofa, and turned away his face.Дориан порывистым движением отвернулся от Сибилы и сел на диван.
"You have killed my love," he muttered.-- Вы убили мою любовь, -- пробормотал он, не поднимая глаз.
She looked at him in wonder, and laughed.Сибила удивленно посмотрела на него и рассмеялась.
He made no answer.Дориан молчал.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Словарь петербуржца. Лексикон Северной столицы. История и современность
Словарь петербуржца. Лексикон Северной столицы. История и современность

Новая книга Наума Александровича Синдаловского наверняка станет популярной энциклопедией петербургского городского фольклора, летописью его изустной истории со времён Петра до эпохи «Питерской команды» – людей, пришедших в Кремль вместе с Путиным из Петербурга.Читателю предлагается не просто «дополненное и исправленное» издание книги, давно уже заслужившей популярность. Фактически это новый словарь, искусно «наращенный» на материал справочника десятилетней давности. Он по объёму в два раза превосходит предыдущий, включая почти 6 тысяч «питерских» словечек, пословиц, поговорок, присловий, загадок, цитат и т. д., существенно расширен и актуализирован реестр источников, из которых автор черпал материал. И наконец, в новом словаре гораздо больше сведений, которые обычно интересны читателю – это рассказы о происхождении того или иного слова, крылатого выражения, пословицы или поговорки.

Наум Александрович Синдаловский

Языкознание, иностранные языки
Нарратология
Нарратология

Книга призвана ознакомить русских читателей с выдающимися теоретическими позициями современной нарратологии (теории повествования) и предложить решение некоторых спорных вопросов. Исторические обзоры ключевых понятий служат в первую очередь описанию соответствующих явлений в структуре нарративов. Исходя из признаков художественных повествовательных произведений (нарративность, фикциональность, эстетичность) автор сосредоточивается на основных вопросах «перспективологии» (коммуникативная структура нарратива, повествовательные инстанции, точка зрения, соотношение текста нарратора и текста персонажа) и сюжетологии (нарративные трансформации, роль вневременных связей в нарративном тексте). Во втором издании более подробно разработаны аспекты нарративности, события и событийности. Настоящая книга представляет собой систематическое введение в основные проблемы нарратологии.

Вольф Шмид

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы
Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы

Том 5 (кн. 1) продолжает знакомить читателя с прозаическими переводами Сергея Николаевича Толстого (1908–1977), прозаика, поэта, драматурга, литературоведа, философа, из которых самым объемным и с художественной точки зрения самым значительным является «Капут» Курцио Малапарте о Второй Мировой войне (целиком публикуется впервые), произведение единственное в своем роде, осмысленное автором в ключе общехристианских ценностей. Это воспоминания писателя, который в качестве итальянского военного корреспондента объехал всю Европу: он оказывался и на Восточном, и на Финском фронтах, его принимали в королевских домах Швеции и Италии, он беседовал с генералитетом рейха в оккупированной Польше, видел еврейские гетто, погромы в Молдавии; он рассказывает о чудотворной иконе Черной Девы в Ченстохове, о доме с привидением в Финляндии и о многих неизвестных читателю исторических фактах. Автор вскрывает сущность фашизма. Несмотря на трагическую, жестокую реальность описываемых событий, перевод нередко воспринимается как стихи в прозе — настолько он изыскан и эстетичен.Эту эстетику дополняют два фрагментарных перевода: из Марселя Пруста «Пленница» и Эдмона де Гонкура «Хокусай» (о выдающемся японском художнике), а третий — первые главы «Цитадели» Антуана де Сент-Экзюпери — идеологически завершает весь связанный цикл переводов зарубежной прозы большого писателя XX века.Том заканчивается составленным С. Н. Толстым уникальным «Словарем неологизмов» — от Тредиаковского до современных ему поэтов, работа над которым велась на протяжении последних лет его жизни, до середины 70-х гг.

Антуан де Сент-Экзюпери , Курцио Малапарте , Марсель Пруст , Сергей Николаевич Толстой , Эдмон Гонкур

Языкознание, иностранные языки / Проза / Классическая проза / Военная документалистика / Словари и Энциклопедии