Портрет Дориана Грея

The elaborate character of the frame had made the picture extremely bulky, and now and then, in spite of the obsequious protests of Mr. Hubbard, who had the true tradesman's spirited dislike of seeing a gentleman doing anything useful, Dorian put his hand to it so as to help them.	Изза украшений массивной рамы портрет был чрезвычайно громоздким, и время от времени Дориан пытался помогать рабочим, несмотря на подоютрастные протесты мистера Хаббарда, который, как все люди его сословия, не мог допустить, чтобы знатный джентльмен делал что-либо поле зное.
"Something of a load to carry, sir," gasped the little man, when they reached the top landing. And he wiped his shiny forehead. "I am afraid it is rather heavy," murmured Dorian, as he unlocked the door that opened into the room that was to keep for him the curious secret of his life and hide his soul from the eyes of men.	-- Груз немалый, сэр, -- сказал он, тяжело дыша, когда они добрались до верхней площадки, и отер потную лысину. -- Да, довольнотаки тяжелый, -- буркнул в ответ Дориан, отпирая дверь комнаты, которая отныне должна была хранить его странную тайну и скрывать его душу от людских глаз.
He had not entered the place for more than four years-not, indeed, since he had used it first as a play-room when he was a child, and then as a study when he grew somewhat older.	Больше четырех лет он не заходил сюда. Когда он был ребенком, здесь была его детская, потом, когда подрос, -- классная комната.
It was a large, well-proportioned room, which had been specially built by the last Lord Kelso for the use of the little grandson whom, for his strange likeness to his mother, and also for other reasons, he had always hated and desired to keep at a distance.	Эту большую, удобную комнату покойный лорд Келсо специально пристроил для маленького внука, которого он за поразительное сходство с матерью или по каким-то другим причинам терпеть не мог и старался держать подальше от себя.
It appeared to Dorian to have but little changed.	Дориан подумал, что с тех пор в комнате ничего не переменилось.
There was the huge Italian cassone, with its fantastically-painted panels and its tarnished gilt mouldings, in which he had so often hidden himself as a boy.	Так же стоял здесь громадный итальянский сундук -- cassone -- с причудливо расписанными стенками и потускневшими от времени золочеными украшениями, в нем часто прятался маленький Дориан.
There the satinwood bookcase filled with his dog-eared schoolbooks. On the wall behind it was hanging the same ragged Flemish tapestry, where a faded king and queen were playing chess in a garden, while a company of hawkers rode by, carrying hooded birds on their gauntleted wrists.	На месте был и книжный шкаф красного дерева, набитый растрепанными учебниками, а на стене рядом висел все тот же ветхий фламандский гобелен, на котором сильно вылинявшие король и королева играли в шахматы в саду, а мимо вереницей проезжали на конях сокольничьи, держа на своих латных рукавицах соколов в клобучках.
How well he remembered it all!	Как все это было знакомо Дориану!
Every moment of his lonely childhood came back to him as he looked round.	Каждая минута его одинокого детства вставала перед ним, пока он осматривался кругом.
He recalled the stainless purity of his boyish life, and it seemed horrible to him that it was here the fatal portrait was to be hidden away.	Он вспомнил непорочную чистоту той детской жизни, и жутко ему стало при мысли, что именно здесь будет стоять роковой портрет.
How little he had thought, in those dead days, of all that was in store for him!	Не думал он в те безвозвратные дни, что его ожидает такое будущее!
But there was no other place in the house so secure from prying eyes as this.	Но в доме нет другого места, где портрет был бы так надежно укрыт от любопытных глаз.