Портрет Дориана Грея

По дороге домой в глазах его стояли слезы, потому что опасность наконец миновала.

Глава 19

— Напрасно ты твердишь, что решил стать лучше! — вскричал лорд Генри, опуская белые пальцы в медную чашу с розовой водой. — Ты и так само совершенство! Умоляю, не вздумай меняться!

Дориан Грей покачал головой:

— Нет, Гарри. За свою жизнь я много чего натворил. Пора остановиться. Вчера я начал совершать благие поступки.

— И где ты был вчера?

— За городом, Гарри. Ездил один, остановился в маленькой гостинице.

— Дорогой мой мальчик, — с улыбкой произнес лорд Генри, — за городом кто угодно может быть хорошим. Там нет соблазнов. Именно поэтому люди, проживающие в деревне, абсолютно нецивилизованны. Приобщиться к цивилизации весьма непросто. Есть лишь два способа. Первый — вращаться в свете, второй — погрузиться в разврат. У деревенских жителей нет ни той, ни другой возможности, поэтому они и влачат добродетельное существование.

— Культура и разврат, — повторил Дориан. — Я приобщился и к тому, и к другому. Теперь меня ужасает, что они идут рука об руку. Гарри, я обрел новый идеал! Я намерен измениться. Думаю, я уже изменился.

— Ты так и не рассказал о своем благом поступке. Или их было несколько? — спросил его собеседник, положив на тарелку багряную горку земляники и посыпав ягоды белым сахаром через перфорированную ложечку.

— Сейчас узнаешь, Гарри. Историю эту я могу рассказать только тебе. Я пощадил одну девушку. Знаю, звучит нескромно, но ты меня поймешь. Она очень красива и удивительно похожа на Сибилу Вэйн. Наверное, этим она мне и понравилась. Ты ведь помнишь Сибилу? Как давно это было! Конечно, Хэтти не нашего круга. Хотя она простая деревенская девушка, я действительно ее полюбил. Мы провели вместе чудесный месяц май, я ездил к ней два или три раза в неделю. Вчера мы встретились в цветущем саду. На ее волосы сыпались лепестки яблонь, она смеялась… Мы должны были уехать вместе на рассвете. И вдруг я решил оставить ее такой же нетронутой, какой она была до встречи со мной…

— Полагаю, новизна этого чувства доставила тебе истинное наслаждение, Дориан, — прервал его излияния лорд Генри. — Однако позволь закончить эту идиллию за тебя. Ты дал девушке хороший совет и разбил ей сердце. Так и началось твое моральное исправление.

— Гарри, ты невыносим! Не смей говорить такие ужасные вещи! Сердце Хэтти вовсе не разбито. Конечно, она поплакала. Но она осталась неопороченной! Она может жить дальше, как героиня Шекспира Пердита, в садике среди мяты и календулы!

— И оплакивать своего неверного Флоризеля! — со смехом закончил лорд Генри, развалившись в кресле. — Дорогой мой Дориан, тебя посещают прелюбопытные мальчишеские капризы. Неужели ты думаешь, что эта девушка теперь сможет довольствоваться мужчиной своего круга? Полагаю, когда-нибудь она выйдет замуж за неотесанного извозчика или пахаря-зубоскала. Встреча с тобой и ее любовь к тебе заставят бедняжку презирать такого мужа, она будет глубоко несчастна. С моральной точки зрения твое великое отречение выглядит так себе. Слабовато, друг мой, даже для начала слабовато. К тому же откуда тебе знать, не всплыла ли уже Хэтти в каком-нибудь мельничном пруду среди прелестных кувшинок, подобно несчастной Офелии?

— Гарри, ты невыносим! То ты надо всем насмехаешься, то выдумываешь самые страшные трагедии! Я жалею, что поделился с тобой. Мне все равно, что ты скажешь! Я знаю, что поступил правильно. Бедняжка Хэтти! Проезжая сегодня мимо фермы, я увидел в окне ее личико, белое, как жасмин в цвету… Довольно! Не вздумай меня убеждать, что первое же доброе дело в моей жизни, первая толика самопожертвования, на которую я сподобился, по сути, является разновидностью греха. Я хочу стать лучше. Я буду лучше!.. Теперь давай о тебе. Что новенького в городе? Давно я не был в клубе.

— Там все еще обсуждают исчезновение бедняги Бэзила.

— Я думал, эта тема всем давно наскучила, — поморщился Дориан, наливая себе вина.

— Дорогой мой мальчик, о нем судачат всего месяца полтора, а британцам не по силам менять темы для разговоров чаще, чем раз в три месяца, — это требует колоссального умственного напряжения! Впрочем, в последнее время им везет. Сперва мой развод, потом самоубийство Алана Кэмпбелла. И вот теперь таинственное исчезновение художника. Скотленд-Ярд упорно твердит, что мужчина в сером пальто, отправившийся полуночным поездом в Париж, и есть бедняга Бэзил, а французская полиция заявляет, что в Париж он не приезжал вовсе. Полагаю, через пару недель станет известно, что его видели в Сан-Франциско. Как ни странно, стоит кому-нибудь исчезнуть, как тут же все утверждают, что его видели в Сан-Франциско. Похоже, это совершенно бесподобный город, к тому же обладающий всеми преимуществами того света.

— Как ты думаешь, что случилось с Бэзилом? — спросил Дориан, глядя сквозь бокал бургундского на свет и удивляясь, что ему удается говорить на эту тему так спокойно.