Портрет леди

– Что мне до вашего кузена, в конце концов! – вдруг выкрикнул Каспар.

– Вы именно это хотели сказать мне?

– Нет, нет, я не хотел вам ничего говорить. Я только хотел спросить вас… – Он сделал паузу и продолжил: – Что же вы сделали со своей жизнью? – Каспар замолчал, словно дожидаясь ответа.

Изабелла ничего не ответила.

– Я не могу понять, не могу объяснить себе ваши поступки! – продолжал он. – Во что я должен поверить? Что вы хотите, чтобы я думал?

Изабелла продолжала молчать и только смотрела на Каспара уже без улыбки.

– Я слышал, вы несчастливы. Если это так, то мне хотелось бы знать правду. Мне нужно это. Но вы говорите, что вы счастливы. Вы спокойны, уравновешенны. Вы совершенно изменились – все скрываете… Мне так и не удалось подойти к вам ближе.

– Вы уже близко, – ответила Изабелла вежливо, но предупреждающим тоном.

– Но вы все равно далеко! Я хочу знать правду. У вас все хорошо?

– Вы хотите слишком многого.

– Да… я всегда многого хотел. Конечно, вы мне не скажете и сделаете все, чтобы я никогда не узнал истины. Кроме того, это не мое дело.

Каспар говорил, отчаянно стараясь сдержать себя, как-то обуздать безумие, овладевшее его разумом. Но чувство, что это его последний шанс, что он любит Изабеллу и теряет ее, что она теперь будет считать его глупцом, что бы он ни сказал, больно хлестнуло его. Низкий голос Каспара задрожал.

– Вы совершенно непроницаемы, вот почему я думаю, будто вы что-то скрываете. Я сказал, что мне нет дела до вашего кузена, но это не значит, будто он мне не нравится. Я имел в виду, что еду с ним не ради него. По вашей просьбе я поехал бы даже со слабоумным. По вашей просьбе я завтра утром мог бы отправиться в Сибирь. Почему вы гоните меня? У вас должны быть для этого какие-то причины. Если вам действительно так хорошо, как вы пытаетесь изобразить, тогда вам должно быть все равно. Я хотел бы знать правду о вас, какой бы жестокой она ни была. Но я приехал сюда не за этим. Мне хотелось убедиться, что я могу больше не думать о вас. Но ни о чем другом я думать не смог, и вы совершенно правы, что хотите от меня избавиться. Но если уж мне суждено уехать, нет никакого вреда в небольшом откровении, не так ли? Если вы действительно страдаете – если он заставляет вас страдать, – ничто из моих слов не причинит вам боли. Я люблю вас – это главная причина моего приезда сюда. Я не стал бы говорить этого, если бы не верил, что больше никогда вас не увижу. Это наша последняя встреча… так дайте же сорвать мне этот цветок. Я знаю, у меня нет права говорить это, а у вас нет права слушать. Но вы не слушаете, вы никогда не слушаете меня, а думаете о своем. Теперь, конечно, я должен уехать, но теперь у меня хотя бы будет причина. Ведь ваша просьба – не причина, не настоящая причина! Я не могу ничего сказать о вашем муже. – Каспар говорил непоследовательно, почти бессвязно. – Я его не понимаю, он говорит, что вы в восторге друг от друга. Зачем он говорит мне это? Какое мне до этого дело? Вот я вам это рассказываю, и у вас такое странное выражение лица. Но у вас все время странный вид. Да, вам есть что скрывать. Но это меня не касается… И все же я люблю вас, – закончил он.

У Изабеллы действительно был странный вид. Она посмотрела на дверь, в которую они вошли, и словно в знак предупреждения подняла веер.

– Вы так хорошо себя вели. Зачем все портить? – сказала она мягко.

– Никто меня не слышит. Просто замечательно, что вы прощаетесь со мной такими словами. А ведь я люблю вас – люблю вас так, как не любил никогда.

– Я знаю. Я поняла это, как только вы согласились уехать.

– Но вы ничего не можете поделать… конечно, нет. Вы помогли бы мне, но, к несчастью, не можете. К несчастью для меня. Я ни о чем не прошу вас… ни о чем. Только об одном. Скажите мне… скажите…

– Сказать что?

– Могу я жалеть вас?

– Вам так это нужно? – спросила Изабелла, снова попытавшись улыбнуться.

– Жалеть вас? Конечно! По крайней мере, это будет хоть какое-то занятие. Я посвящу этому всю жизнь.

Изабелла подняла веер и спрятала за ним лицо, кроме глаз. На мгновение ее взгляд встретился со взглядом Каспара.

– Посвящать этому жизнь не стоит. Но разрешаю вам делать это – иногда.

С этими словами Изабелла возвратилась к графине Джемини.

Глава 49

Мадам Мерль не появилась в палаццо Рокканера в тот четверг, о некоторых событиях которого я рассказал. Изабелла, хотя и заметила ее отсутствие, но не удивилась. Развитие их отношений отнюдь не добавляло стимулов для общения, и, чтобы оценить это, мы должны оглянуться назад. Уже упоминалось, что мадам Мерль вернулась из Неаполя вскоре после того, как лорд Уорбартон покинул Рим. При первой же встрече с Изабеллой (нужно отдать мадам Мерль должное, она сразу же приехала повидаться с подругой) она стала расспрашивать, куда отправился из Италии сей английский аристократ – как будто бы Изабелла несла ответственность за его местонахождение.

– Прошу вас, хватит, – ответила Изабелла. – Мы и без того то и дело слышали о нем в последнее время.

Мадам Мерль в знак протеста наклонила голову и скривила левый уголок рта в подобие улыбки.