Портрет леди

– Разумеется. Но я-то – нет; я была в Неаполе. Я надеялась встретиться с ним здесь и поздравить Пэнси.

– Можете ее поздравить, но не с тем, что лорд Уорбартон сделал ей предложение.

– Как вы можете так говорить! Разве вы не знаете, как я об этом мечтала? – воскликнула мадам Мерль с плохо скрытым негодованием, однако стараясь при этом сохранить добродушный вид.

Изабелла разволновалась, но тоже решила не выдавать своих чувств и сказала вполне дружелюбно:

– Тогда вам не следовало ездить в Неаполь. Нужно было остаться здесь и следить за развитием событий.

– Я слишком доверилась вам. Думаете, уже поздно?

– Спросите лучше Пэнси, – ответила Изабелла.

– Я непременно спрошу у нее, что вы ей посоветовали.

От этих слов Изабелла мгновенно подобралась – ей стало ясно, что гостья пришла с агрессивными намерениями. Мы с вами знаем, что до настоящего времени мадам Мерль отличала сдержанность – она никогда никого не критиковала и избегала вмешиваться в чужие дела. Но, очевидно, она просто собирала силы, поскольку теперь в ее глазах появился опасный блеск, а на лице проявилось негодование, которое не могла скрыть даже ее восхитительная улыбка. Мадам Мерль была страшно разочарована, и это изумило Изабеллу – она и представить не могла, как сильно волновало ее приятельницу замужество Пэнси. Мадам Мерль выдала себя и тем самым встревожила Изабеллу. Та вдруг ясно – более ясно, чем обычно, – из той непонятной мглы, окружавшей ее, услышала предупреждающий голос, и он прошептал ей, что эта блестящая, сильная, прекрасная женщина, это олицетворение практичности и себялюбия, сыграла важную роль в ее судьбе. Она занимала в ее жизни гораздо больше места, чем казалось Изабелле ранее, – и постоянно была где-то «около», – и вдруг Изабелла поняла, что это не было случайностью. Участие мадам Мерль к ее судьбе Изабелла долго воспринимала как дружеское расположение – но это было не так, и она ясно осознала это в ту минуту, когда увидела, как Озмонд и мадам Мерль вели себя друг с другом наедине. Никакого определенного подозрения у Изабеллы еще не возникло, но она взглянула на мадам Мерль другими глазами и поняла, что в поведении ее приятельницы было гораздо больше умысла, чем ей казалось раньше. О, да, здесь существовал умысел, сказала себе Изабелла, и словно пробудилась от долгого, мучительного сна. Что же заставило ее решить, что умысел мадам Мерль был недобрым? Исключительно недоверие, которое постепенно приняло четкие очертания, а сейчас соединилось с сильным удивлением, вызванным столь глубоким интересом гостьи к судьбе бедной Пэнси. Что-то в этом интересе сразу вызывало раздражение Изабеллы – она не понимала, почему ее приятельница вдруг утратила столь свойственную ей сдержанность и деликатность. Да, мадам Мерль, конечно, не вмешивалась в чужие дела, но только до тех пор, пока в этом не было необходимости. Читателю может показаться, будто Изабелла очень быстро поддалась сомнениям под воздействием одного простого подозрения после нескольких лет доверительных отношений с подругой. Да, она действительно быстро поддалась им, но не без оснований – в ее душе поселилась мысль, пугающая своей очевидностью: желания мадам Мерль в отношении судьбы Пэнси ничем не отличались от желаний Озмонда. Почему?

– Думаю, Пэнси не скажет вам ничего, что могло бы усилить ваш гнев, – заметила Изабелла в ответ на последнее замечание подруги.

– Я вовсе не в гневе, с чего вы взяли? Просто мне очень хочется исправить ситуацию. Вы считаете, его светлость уехал от нас навсегда?

– Откуда я знаю? Я вас не понимаю – все кончено, давайте оставим это. Озмонд так замучил меня с этим вопросом, что я не могу больше ничего говорить об этом. У меня нет сомнений, – добавила она, – что мой муж с удовольствием обсудит данную тему с вами.

– Я знаю его мнение. Он приезжал ко мне вчера вечером.

– Как только вы приехали? Тогда вы все знаете, и вам не стоило обращаться за сведениями ко мне.

– Мне не сведения нужны, а ваше сочувствие. Я желала этого брака для девочки. Мечты об этом не покидали мое воображение.

– Ваше – но ведь не тех, кого это касается напрямую.

– Вы, конечно, хотите сказать, что меня это не касается. Да, может быть, вы и правы. Но когда речь идет о таком старинном друге, человек готов все поставить на кон. Вы забыли, сколько лет я знаю Пэнси. Но вы-то ведь сами принадлежите к числу заинтересованных лиц, я полагаю?

– Разумеется. Однако я очень устала от всего этого.

После небольшой паузы мадам Мерль произнесла:

– Еще бы, вы ведь сделали все, что могли.

– Следите, пожалуйста, за своими словами, – сказала Изабелла серьезно.

– О, я слежу за своими словами, причем даже больше, чем вам кажется. Ваш муж недоволен вами.