Трудно наложить запрет на обучение и преподавание, если есть к тому стремление. Ряд городов устроили свои университеты. Возрос интерес к гражданскому праву, то есть законам, регулирующим имущественные и связанные с ним неимущественные отношения подданных с властью, а также подданных между собой. Изучение гражданского права получило широкое распространение и во многом сводилось к изучению римского права. Именно часть кодекса Юстиниана, в которую входили законы, ограничивающие верховную власть, в дальнейшем послужила первоначальной основой для разработки законов о суверенности различных субъектов, как то: городов, возникших государств и отдельных граждан.
Некоторое время сторонники канонического и сторонники гражданского права сильно конфликтовали друг с другом. Папа Григорий IX в 1229 году запретил изучение римского права в Париже, дабы не сводить клириков с пути следования церкви. Позднее открытое противостояние прекратилось, но приходилось всё ещё доказывать необходимость и полезность изучения гражданского права.
Средневековые юристы поступали с кодексом Юстиниана так же, как с работами отцов церкви – они его комментировали, то есть объясняли значения непонятных выражений и переводили тёмные места. Уточнения и разъяснения делали прямо по тексту латинских документов времён Юстиниана и помещали либо на полях, либо между строк. Такие комментарии назывались глоссами, а юристов, работавших с текстами, глоссаторами. Перед глоссаторами стояла задача восстановить тексты законодательных книг Юстиниана. За шестьсот лет жизнь изменилась, и глоссаторы постоянно натыкались на несоответствия с современной им действительностью, тем не менее, они очень неохотно шли на критику римских законов и тем более на их изменение.
Последним выдающимся глоссатором был Франческо Аккурций (Accursius). Около 1250 года он собрал в единый сборник все глоссы, сделанные по тексту Кодекса Юстиниана и других римских работ. В сборнике оказалось около ста тысяч глосс. Сборник назвали «Большой глоссой» (
Военное противостояние папы с императором Фридрихом II закончилось уничтожением династии Гогенштауфенов и переселением пап в Авиньон. В Италии, оставшейся без прямого присмотра, возникли образования со всевозможными формами правления – самоуправляемые города, герцогства, королевства.
Идея всемирной империи продолжала жить, хотя термин «всемирная» в Европе в первую очередь понимали как «христианско-католическая». Всемирная империя предполагала вассальную зависимость итальянских городов от императора, положение, которое итальянские города отказывались признавать. Отсутствие законов для реальной империи, то есть Священной Римской империи, и отсутствие законов, регулировавших отношения разнообразных государственных образований в Европе, породили если не юридический кризис, то юридический голод.
В XIII веке благодаря усилиям доминиканцев в Европе появился трактат Аристотеля «Политика». Виллем из Мёрбеке его перевёл, а Фома Аквинский и Альберт Великий прокомментировали. В работе Аристотеля изложены вопросы, относящиеся к полису, то есть к городу. В отличие от христианских мыслителей Аристотель не начинал свои рассуждения с концепции фундаментальной греховности всех людей. Он свободно обсуждал различные греческие конституции и рассматривал, к каким последствиям приводят те или иные формулировки законов. Из работы Аристотеля следовала возможность «конструирования» и «улучшения» политических систем. Трактат Аристотеля дал импульс к совершенно новым идеям. Юристы стали обсуждать понятие «государства» как естественную организацию людей, а не как нечто противоположное Граду Божьему.
В XIV веке работали постглоссаторы. Они продолжили комментирование римских законов, но в своих комментариях предлагали формулировки законов, более подходящие для практического применения. Известный постглоссатор Балдус Убалдис (Baldus de Ubaldis) писал:
Балдус Убалдис был учеником Бартоло Сассоферрато и считал своего учителя выдающимся человеком. Бартоло Сассоферрато можно считать наиболее выдающимся из постглоссаторов. Он посвятил свою жизнь созданию жизнеспособной и справедливой системы законов. Его комментарии к кодексу Юстиниана признавались столь же значимыми, как и сам кодекс.