Портреты из библиотеки герцога Федерико Монтефельтро

Не обошлось без путаницы. Трактат Ad Herennium, хорошо известный в Средние века и особо почитаемый, считался творением Цицерона. Книга написана в 86–82 годах до н. э. В её названии стоит имя человека, которому она посвящена, и про которого ничего неизвестно, так же как и про автора работы. Манускрипты и печатные издания объединяли трактат Цицерона De inventione («О подборе материала для речей») и Ad Herennium («Четыре книги риторики, посвященные Гереннию») в одну книгу. Их называли первой и второй туллиевыми риториками. Этими трактатами пользовались в качестве руководства для написания проповедей, писем, документов, приветствий.

Из философских работ Цицерона больше всего ценилась заключительная часть шестой книги «О государстве», так называемый «Сон Сципиона», в котором обсуждается строение вселенной. Остальная часть сочинения была потеряна и найдена вновь только в XIX веке. В трактате несколько чуждом для сегодняшнего восприятия, неожиданно натыкаешься на шутку Цицерона, звучащую как привет из далёкого прошлого. В своём сне Сципион говорит собеседникам, громко выражающим свои эмоции: «Не шумите так, пожалуйста! А то вы меня разбудите».

Начиная с XII века, богословы постоянно цитируют философские работы Цицерона. Многочисленные ссылки можно найти у Абеляра, Роберта Гроссетеста, Бонавентуры, Альберта Великого, Фомы Аквинского.

Первым собирателем и ценителем писем Цицерона стал Петрарка. В 1345 году он нашёл несколько писем Цицерона к Аттику в кафедральной библиотеке города Верона.

Ещё одна коллекция писем совершенно неожиданно увидела свет благодаря Колуччо Салутати, канцлеру Флоренции. Салутати собирал старинные манускрипты, и ему очень хотелось иметь тексты Цицерона. Он написал в Верону с просьбой прислать копию писем Цицерона, обнаруженных Петраркой. Ему смогли выслать только первые шестьдесят писем. В 1387 году Верона была захвачена правителем Милана Джангалеаццо Висконти, и многие манускрипты из веронской библиотеки перекочевали в Милан, а точнее в Павию. В 1389 году Колуччо пишет канцлеру Милана с очередной просьбой о копиях писем Цицерона. Когда письма прибыли, Колуччо с удивлением обнаружил, что это совершенно иные, до сих пор неизвестные, письма Цицерона.

Библиотека Висконти находилась в Павии, университетском городке недалеко от Милана. Она пополнялась не только за счёт поисков и покупок манускриптов, но и за счёт военных трофеев. В частности, после взятия Падуи в этой библиотеке оказались книги из собрания Петрарки. В свою очередь, павийская библиотека пострадала, когда в 1499 году Милан был завоёван французским королём Людовиком XII. Большое число манускриптов, в том числе и письма Цицерона, попали во Францию и сейчас хранятся в парижской библиотеке.

Славе Цицерона был нанесён ущерб в XIX веке, во времена «имперского мышления». В XIX веке всё внимание историков было приковано к фигуре Юлия Цезаря, основателя Римской империи. В зависимости от оценки деятельности Цезаря трактовалось и поведение Цицерона. Следующий деятель – Октавиан Август, виновник смерти Цицерона, тоже заслонял фигуру Цицерона.

Знаменитый историк XIX века Теодор Моммзен назвал Цицерона близоруким эгоистом, бездарным писателем и трусом. Про всех деятелей, противостоявших Цезарю, он писал:

«Ничто в политической карьере этих людей не даёт основания предполагать, что у них была какая-то цель, более отдалённая, более высокая, чем собственное продвижение к власти, которая сулила личную славу и безнаказанность».

И всё же! Слава Цицерона длится более двух тысяч лет. Как-то странно называть её исторической ошибкой. Сам Моммзен, размышляя о судьбе наследия Цицерона, писал:

«Цицеронизм представляет собой проблему, которая не может, в сущности, быть решена, а только подменяется ещё большей тайной человеческой природы: речью и её влиянию на умы. Если благородный латинский язык, прежде чем ему погибнуть в народном говоре, был ещё раз мобилизован этим опытным стилистом и использован в его объёмистых сочинениях, то и на недостойный сосуд перешло кое-что из того могущества, каким обладает язык, и из того благоговения, которое он вызывает к себе».