«Это наша пограничная завоеванная территория», – как писал монах-миссионер-францисканец, когда Гоа был на пике своего временного расцвета в 1587 г., и это утверждение постоянно встречается в официальной и неофициальной переписке на протяжении многих лет, начиная с дней Афонсу д’Албукерки. Многие бывалые солдаты вместе с неизвестным автором трактата XVI в. о положении колониальных войск в Индии согласны в том, что все жители Азии были открытыми или тайными врагами португальцев. «Не стоит этому удивляться, ведь если для нас заклятые враги все неверные, то и они отвечают нам тем же… Мы не можем, не прибегая к силе оружия, ни жить в этих краях, ни торговать с местными жителями; нам необходимо постоянно сохранять бдительность». Несмотря на то что многие знающие люди указывали на военный характер предприятия португальцев в Азии, тем не менее, как это ни парадоксально, корона слишком медленно формировала свои постоянные вооруженные силы. За 150 лет со времени захвата Гоа солдатами д’Албукерки так и не удалось организовать постоянную португальскую армию на Востоке и в Африке.
Существовали лишь отдельные небольшие подразделения, которые формировались и распускались по мере надобности. Всех призывников регистрировали, таков был порядок. Все списки личного состава хранились в Гоа. Всем призванным платили по сложной трехступенчатой системе. Размер soldo, или солдатского жалованья, зависел от имевшегося военного опыта и ряда других причин. Если оно выплачивалось раз в три месяца, то оно носило название quartel; деньгами и натурой (продовольствием) выплачивали mantimento, или содержание. Выплаты ordenado получали коменданты крепостей и капитаны судов, и сверх этого они не имели никаких иных выплат. Тому, кто получал soldo, выплачивалось и mantimento. Первоначально выплаты начинались со времени погрузки (или отплытия) корабля из Лиссабона, но приблизительно начиная с 1540 г. отправлявшиеся в колонии уже не получали жалованья, которое им обязывались выплатить в течение полугода, а иногда и года со времени прибытия. На борту корабля солдаты получали довольствие, но часто в виде пайка, и еду еще требовалось приготовить на камбузе.
С самого первого раза королевские власти всегда с задержкой осуществляли положенные выплаты. Приезжих высаживали на пустой берег, бараки для проживания никогда не строились заранее. Все это неизбежно приводило к тому, что новобранцы были вынуждены как-то зарабатывать на жизнь, и не всегда честными способами, прежде чем их отправят служить в дальний гарнизон или отправят в военную экспедицию. Они голодали, побираясь на улицах или выпрашивая милостыню у ворот монастырей и церковных дверей. Иногда они становились слугами какого-нибудь зажиточного идальго, который мог содержать их, или шли в наемные убийцы. Некоторые оказывались на содержании у некоей любезной дамы (замужней или нет). После того как им удавалось заработать некую сумму денег, если они не проигрывали ее тут же в карты (что случалось довольно часто), они выходили пройтись по улице в одном и том же парадном камзоле, который они надевали по очереди. В период дождей в Гоа и в гарнизонах на побережье людям обычно было невозможно заниматься какими-либо делами, и безделье оказывало на них деморализующее влияние. В оставшиеся месяцы года они должны были служить в прибрежных флотилиях и на конвойных судах, участвовать в военных экспедициях против пиратов Малабарского берега и других врагов или нести гарнизонную службу в многочисленных португальских фортах, разбросанных от Софалы до Молуккских островов. По прошествии 8—10 лет они могли попытаться вернуться в Португалию, имея свидетельство о прохождении военной службы, чтобы потребовать вознаграждения от короны. Только немногие из них могли сделать это, поскольку разрешение от вице-короля необходимо было получить своевременно до посадки на военный корабль, отплывающий на родину, заплатив при этом за переход через океан. Поэтому большинство отслуживших оставались в Азии, где они обзаводились семьями и подавали прошение в администрацию вице-короля в Гоа о назначении им пенсии и заслуженном вознаграждении, что отнимало много времени.