Португальская империя и ее владения в XV-XIX вв

Жалобы Португалии на иностранных, в частности английских, купцов, монополизировавших ее экспортную торговлю, зачастую преувеличенные, имели под собой все основания в период 1654–1764 гг. Привилегированное положение английских купцов, восходившее еще к Средневековью, было подтверждено в результате подписания договора 1654 г., навязанного Кромвелем беспомощному королю Жуану IV, что было своего рода диктатом. Маркиз д’Абрантеш в 1726 г. был недалек от истины, когда утверждал, что договор «имел самые пагубные последствия среди всех договоров, когда-либо заключенных с коронованной особой». Согласно соглашению 1654 г., англичане получали освобождение от многих налогов, иммунитет от вмешательства инквизиции и широко понимавшееся право экстерриториальности. Большинство этих привилегий были впоследствии распространены на других торговцев-иностранцев в Португалии, первыми среди которых в 1662 г. стали голландцы. Частые жалобы англичан на постоянные ограничения их привилегий отклонялись или попросту игнорировались; все были свидетелями их значительно увеличившихся объемов торговли и ее стоимости в эти годы. Португальцы, со своей стороны, продолжали твердить о том, что англичане и в меньшей степени другие иностранцы вели активную контрабандную торговлю с Бразилией и незаконно вывозили из Лиссабона в колоссальных количествах золото, в чем читатель уже успел убедиться ранее.

Подобные практики были неизбежны в те времена, когда все правительства стремились проводить монопольную политику и часто взимали высокие налоги с пользовавшихся большим спросом товаров. Стоит только вспомнить страстное желание приобрести контрабандные бренди (коньяк) и табак в Англии в XVIII в. и еще более сильную страсть к контрабандному чаю, которая проявилась как раз перед принятием парламентом акта Питта 1784 г. «Психоз мошенничества» (psychose de fraude), проявление которого строго задокументировали в испано-американской трансатлантической торговле Югетт и Пьер Шано, присутствовал в большей или меньшей степени в морской торговле всех морских и колониальных держав. Португальцы не были исключением из этого общего правила, как мы уже видели, и здесь требуется привести всего лишь несколько типичных примеров.

Афонсу д’Албукерки, который в неподражаемой манере описывал, как низкооплачиваемые колониальные чиновники совершают хищения, занимаются контрабандой и наглым образом пользуются налогами Короны, говорил королю Мануэлу в 1510 г.: «Народ в Индии имеет растяжимые понятия о совести, и они думают искупить свое воровство, отправившись в паломничество в Иерусалим». На протяжении почти всего времени от правления короля Мануэла и до правления короля Жозе именно «новые» христиане приняли на себя главный удар обвинений, как правдивых, так и лживых, в том, что они стали не только монополистами и оптовиками, но и закоренелыми торговцами-контрабандистами. Во время «60-летнего пленения» в 1580–1640 гг. испанцы засыпали петициями своего короля, в которых они жаловались на португальских марранов, монополизировавших всю торговлю вице-королевств Мексики и Перу, «начиная от самого последнего негра и заканчивая драгоценнейшим жемчугом». Такие жалобы, несомненно, были часто надуманными, но следует признать, что эти португальские торговцы были весьма активными и имели влияние в таких отдаленных городах, как Картахена-де-Индиас, Мехико, Лима, Потоси и Буэнос-Айрес.