Португальская империя и ее владения в XV-XIX вв

Типичнейшим образчиком испанских сетований было письмо жителя Картахены-де-Индиас Грегорио Пальма де Уртадо, отправленное монарху в июне 1610 г. Он утверждал, что португальский купец в этом порту Жорже Фернандеш Грамашу был главным организатором торговой сети, чьи агенты обманным путем присваивали подати казначейства. Он отправлял морским путем «большое количество контрабандных товаров, в качестве перевалочного пункта служила Бразилия», а также использовал для доставки грузов имевшие патент португальские невольничьи суда из Кабо-Верде и других мест. Фернандеш Грамашу сообщал своим корреспондентам в Лиссабоне (используя для передачи информации возвращавшиеся в порт приписки невольничьи корабли и посыльные суда, которые не сопровождали конвои) о состоянии рынков в Испанской Америке, чтобы можно было поставлять товары в соответствии с часто менявшимся спросом прежде, чем о том станет известно испанским купцам, отправлявшим свои флотилии один раз в год. Уртадо призывал короля депортировать всех португальцев, проживавших в Испанской Америке, тем самым лишив монополистов и оптовиков Лиссабона возможности иметь там своих надежных агентов. Картахена-де-Индиас была основным портом, через который шла португальская работорговля. «Новые» христиане, которые взяли в свои руки заключение контрактов на ввоз рабов, имели своих агентов в основных европейских портах, а также в Бразилии. Попытки иберийских государств и инквизиции наконец решить эту проблему, начав выявление основных агентов тайной сети в Испании и Португалии и конфискацию их капиталов, привели всего лишь к тому, что основные торговые потоки перенаправили на себя английские купцы в Лиссабоне, которые по закону были неподсудны инквизиции. Место в торговле купцов и финансистов из криптоиудеев не могло быть занято «старыми» христианами, потому что они не обладали, как их конкуренты, давними и надежными коммерческими связями в основных европейских портах, где образовались общины марранов.

Мы видим, что именно контрабандная торговля бразильским золотом, в которую были глубоко вовлечены англичане, стала головной болью португальского монарха при проведении фискальной политики в XVIII в. Слитки золота и золотые монеты перевозили английские корабли военно-морского флота и пакетботы, курсировавшие между Фалмутом и Лиссабоном. Это был самый удобный способ доставки, так как корабли не досматривались португальскими властями. Экипажи судов были вооружены, вопреки требованиям португальского правительства прекратить подобную практику. Враждебное отношение между обеими сторонами было следствием часто случавшихся стычек в портах. Контрабанда шла по пятам драгоценного металла, начиная от его добычи в Минас-Жерайсе из золотых россыпей неграми-рабами и вплоть до его тайной доставки из Лиссабона англичанами. Лорд Тайроули в 1732 г. писал: «Наказание за незаконный оборот золота очень серьезное, вплоть до конфискации имущества и высылки и до отправки на каторгу. Однако искушение тоже велико. Налог на чеканку монет (королевская пятая часть) составлял до последнего года 26,75 %, но согласно новому закону он был сокращен до 20 %. Торговцы золотом, считая этот налог неподъемным, пошли на риск, то есть вернулись к прежним занятиям, в которых им сопутствовала удача. Золото, что они поставляли в виде золотого песка или слитков, покупали наши английские посредники. Именно оно удовлетворяло время от времени нужды нашего монетного двора в Тауэре».

Два года спустя лорд говорил герцогу Ньюкаслскому: «Ваша милость, возможно, не знает, что едва ли имеется такой английский корабль, который, возвращаясь на родину из любого места в океане, не зашел бы в Лиссабон, особенно в то время, когда ожидается прибытие португальских флотов из Рио-де-Жанейро и Баии. Причина этого – надежда на то, что после разгрузки судов часть груза они могут взять на борт и доставить его в Англию. Это, милорд, страшно раздражает португальского монарха, потому что столь явно и неприкрыто нарушается запрет на вывоз золотого песка и золотых монет из его страны».

Семь лет спустя, накануне своего отъезда из Лиссабона, посол доверительно признавался герцогу: «Я скорее готов увидеть, как ящик Пандоры со всеми его бедами и несчастьями, какие только может представить воображение поэта, канет на дно этой реки, чем такая же участь постигнет хоть один английский военный корабль. Единственная цель его команды – сорвать куш за доставку купеческих денег в Англию». Лорд считал, что лучше всего предоставить право доставки контрабандного золота фалмутским пакетботам, чьи капитаны в этом деле отличались тактом и обходительностью в общении.