Португальская империя и ее владения в XV-XIX вв

Несмотря на идиллические описания португальской колониальной жизни первой половины XVII в. в путевом журнале Питера Манди, иезуиты часто сталкивались с неожиданными трудностями в процессе обучения в условиях тропического расслабляющего климата и деморализующего влияния работорговли. В октябре 1855 г. иезуит, посетивший ученический спектакль в училище в Гоа, устроенный в присутствии вице-короля и большого числа зрителей, писал: «Слава Господу, все прошло хорошо и гладко, и каждый присутствующий был согласен с тем, что все это крайне необходимо и поучительно. Потому что именно таким образом студентов поощряют заниматься более усердно, а родителей убеждают в том, что им необходимо посылать детей в школу. Но учиться в этом месте очень трудно, и вся обстановка расслабляет, и местные жители обычно нисколько не озабочены работой».

Инспектор иезуит Валиньяно как-то мрачно заметил, что Португальская Индия была пограничной территорией в большей степени войны и торговли, чем местом учебы и занятия наукой. Подобные мысли высказывались и в Бразилии, где святой Аншьета писал в 1586 г.: «Студентов в этой стране, в сущности, очень мало. Знания их весьма ограниченны из-за отсутствия способности и желания их применить. Да и сама природа страны не располагает к учению, она расслабляет и склоняет к праздности и меланхолии, так что все только и делают, что поют и развлекаются». Но иезуиты все равно продолжали свое дело, и им надо отдать должное за их замечательные труды на ниве просвещения в тропиках вплоть до наступившей в 1759–1760 гг. катастрофы.

Поскольку церковное влияние было столь значительно во всех областях образования – от сельских церковных школ до университета, неудивительно, что живопись, ремесла, архитектура и музыка тоже несли его печать. Португальская живопись на протяжении столетий была представлена картинами почти исключительно на религиозные сюжеты. Светские портреты были редки, а пейзажной живописи почти не существовало. Основными покровителями искусства были настоятели церквей и монастырей. Они делали заказы только на создание религиозных полотен для украшения интерьеров храмов в Португалии, Бразилии, Африке и Азии. Португальские короли, дворяне и прелаты предпочитали религиозную живопись, что была и в их дворцах. Более того, они коллекционировали фламандских и итальянских художников, отдавая им предпочтение перед португальскими. Профессиональные художники имели низкий социальный статус, их ставили на одну доску с ремесленниками, что не способствовало их творческому росту. Франсишку д’Оланда, португальский почитатель и друг Микеланджело, глубоко сожалел об отсутствии в его время патронажа над людьми искусства со стороны аристократов; того же мнения были и другие португальские художники вплоть до правления короля Жуана V. Вследствие этого они часто не подписывали свои работы, и это, в свою очередь, усложняет проблему установления авторства.

Монашеские ордена часто выдвигали из своей среды собственных художников и мастеров; в основном это были еще не принявшие постриг миряне, которые становились учителями монахов, готовя из них художников, скульпторов и различных мастеров. Мало что известно об этих безымянных мастерах – европейцах, азиатах, африканцах, индейцах, и немного имен спаслось от забвения. С другой стороны, некоторые сохранившиеся работы представляют собой большую художественную ценность. Это и предметы индийско-португальской резьбы по кости, и церковная мебель из Бразилии, Африки и Азии, и японские лаковые шкатулки, и затканные золотыми нитями ширмы, в которых присутствуют мотивы европейского искусства.

Среди монахов различных орденов также можно было встретить архитекторов, на творчество которых оказал большое влияние Филиппо Терци, итальянский архитектор XVI в. из Болоньи. Интересный синтез восточного и западного художественного стиля представляет собой иезуитская церковь в Макао. Ее спроектировал итальянский иезуит Карло Спинола, погибший мучеником в Японии (1622); над украшением храма трудились китайские и японские мастера под надзором иезуитов. Об этой церкви с восхищением писал Питер Манди в 1637 г.: «Крыша храма, являющегося частью здания колледжа Св. Павла, образует арку самой совершенной формы, которую мне когда-либо доводилось видеть. Китайские мастера постарались на славу, украсив деревянную крышу резьбой, тщательно позолотив и покрасив в изысканные цвета – алый, лазурный и многих других оттенков. Поделив ее на квадраты, они украсили их стыки огромными розами с множеством лепестков; цветы располагались один под другим, заканчиваясь выступом. Самая большая роза была около ярда в диаметре. Отдельные детали поднимавшейся ярусами крыши были выполнены из тесаного камня».

К сожалению, это великолепное здание было разрушено пожаром в 1835 г., за исключением каменного фасада, который сохранил в себе мотивы искусства Запада и Востока.