Поселенцы (= Пионеры) [старая орфография]

Боле двадцати голосовъ повторили призывъ къ горамъ, такъ какъ со всхъ сторонъ собрался народъ, частію чтобы присоединиться къ преслдователямъ, частію же, чтобъ посмяться надъ случившимся.

Только-что Елисавета успла дойти до дома, какъ замтила, что Кирби остановилъ повозку, a Натти и Эдвардсъ спшили къ ней.

— Бгите! бгите! тихо кричала Елисавета. Вся деревня на ногахъ.

— Но куда? спросилъ юноша, скажите, и я послдую вашему совту, однажды уже спасшему насъ.

— Торопитесь къ озеру, на той дорог нтъ людей. У озера вы найдете лодку моего отца: возьмите и гребите къ горамъ.

— A отецъ вашъ не разсердится, что мы воспользовались его лодкой?

— Нтъ, нтъ, я за все отвчаю, сказала Елизавета.

— Ну такъ съ Богомъ, впередъ! сказалъ Натти: — Не забудьте только порохъ: я и собаки старемся съ каждымъ днемъ; a чтобъ стрлять бобровъ, мн надо имть лучшіе снаряды.

— Пойдемъ, пойдемъ, Натти! нетерпливо вскричалъ Эдвардсъ.

— Да, да, я уже иду. Благослови васъ Богъ обихъ, вы желаете добра старику.

Оба поспшно удалились, a двушки смотрли имъ вслдъ, пока они не исчезли въ темнот; потомъ пошли къ дому.

Между тмъ Билли, осмотрвъ повозку, нашелъ, что она его собственная, которую Эдвардсъ, не спросивъ позволенія, самовольно употребилъ для исполненія своей цли.

— Это моя упряжь! вскричалъ онъ. — Какъ пришли вы сюда?

— Впередъ! ворчалъ Веньяминъ, махнувъ кнутомъ наудачу, и нечаянно коснулся плеча порубщика.

— Эй, чортъ возьми, кто вы? изумленно вскричалъ Билли, такъ какъ темнота мшала ему узнать широкое лицо, выглядывавшее сбоку повозки.

— Кто я? Шкиперъ этого судна, которое, надо думать, плыветъ довольно скоро. Прочь съ дороги, мальчишка, впередъ!

— Господинъ Веньяминъ, оставьте кнутъ, если не хотите почувствовать моихъ кулаковъ, сказалъ порубщикъ, узнавъ возницу. — Куда дете вы съ моей упряжью?

— Упряжью?

— Куда, съ моей повозкой и моими волами?

— Вы должны знать, господинъ Кирби, что я и Кожаный-Чулокъ, то есть Бенни Пумпъ; вы знаете Бенни, ну такъ Бенни и я, — нтъ я и Бенни, — нтъ, чортъ возьми! Кожаный-Чулокъ и я убрались по случаю бобровъ и потому захватили вашу повозку. Однако, вы жалко гребете, господинъ Кирби.

Билли не могъ долго оставаться въ сомнніи о состояніи дворецкаго. Онъ немного походилъ вокругъ повозки, взялъ кнутъ y Веньямина, заснувшаго на мягкомъ сн, и направилъ животныхъ къ горамъ, гд онъ долженъ былъ работать на слдующее утро. Никто его не останавливалъ, и на улицахъ деревни снова воцарилась тишина, какъ будто спокойствіе ея жителей не нарушалось.

Глава одиннадцатая

На слдующій день утромъ Елисавета и Луиза отправились въ лавку Лекуа, чтобъ исполнить общаніе, данное Натти. Купивъ пороху, он оставили лавку и молча продолжали свою прогулку. Нсколько разъ Луиза начинала говорить что-то, но y ней недоставало на это духу.

— Можетъ, вы нездоровы? спросила Елисавета, замтивъ нершительность своей подруги. — Если такъ, то намъ лучше вернуться домой, и въ другой разъ найти случай исполнить желаніе стараго Натти.

— Нтъ, я не больна, но боюсь, отвчала Луиза: — Никогда не ршаюсь я идти на эту гору, если нтъ около меня защитника. Я не могу идти дале, и чувствую, что слабю.

Это объясненіе непріятно смутило Елисавету; она на минуту задумалась, не зная, на что ршиться въ настоящемъ положеніи. Однако, она тотчасъ отбросила нершительность, сообразивъ, что время дйствовать, a не думать, и отвтила.

— Хорошо же, я должна одна ршиться на это отчаянное предпріятіе, если только оно таково, и не могу никому довриться, иначе Натти будетъ открытъ. Подождите по крайней мр y подошвы горы, чтобы люди не увидли меня одну, идущую въ горы. Подождите меня, Луиза, пока я возвращусь.

— Да, съ удовольствіемъ, даже если вы отлучитесь на цлый годъ, только не требуйте, чтобъ я шла съ вами въ горы.

Такъ какъ Елисавета убдилась, что дрожащая подруга ея дйствительно не могла идти дале, то оставила ее вблизи большой дороги, откуда ей видно было селеніе безъ того, чтобы самой быть замченной прохожими, и одна продолжала путь. Твердыми и быстрыми шагами спустилась она по горной тропинк и, пройдя мимо отверстій въ кустахъ, по временамъ останавливалась на минуту, чтобы вздохнуть или нсколько полюбоваться чуднымъ видомъ. Продолжавшаяся долгое время засуха превратила зелень долины въ коричневатый цвтъ, и теперь ей именно недоставало того пріятнаго для глазъ и веселаго вида который обыкновенно представляетъ раннее лто. Даже небо казалось повреждено было сухостью земли, ибо солнце закрылось туманомъ, распространившимся по всей атмосфер. Синева небеснаго свода едва была видна и только мстами просвчивала сквозь туманъ. Воздухъ, который вдыхала Елисавета, былъ горячъ и сухъ, и когда она должна была сойти съ проложенной тропинки, то почувствовала грудь свою сдавленною до задушенія. Тмъ не мене, она подвигалась впередъ, съ твердой ршимостью исполнить свое общаніе и не оставить стараго охотника безъ поддержки въ его безпомощномъ состояніи.