Пощёчина генерал-полковнику Готу

В ходе рейда по лесам рота за счёт отступавших разрозненных групп красноармейцев превратилась в сводный батальон из шестисот человек с миномётной ротой, взводом противотанковых ружей, сапёрным взводом, медпунктом. Глядя, как молоденькие девушки-санинструкторы ухаживают за ранеными, Алексей думал об Ольге. Зная её характер, он был уверен, что Ольга наверняка уже в действующей армии, где-нибудь в дивизионном медсанбате или армейском госпитале. От этого щемило сердце.

Южнее Елизово вышли к Березине и впервые за месяц встретились с советскими войсками. Радости не было предела. Многие, не стесняясь, плакали, обнимались с бойцами и командирами. В эти счастливые минуты бойцы были уверены, всё страшное позади, впереди – радости и победы.

Капитан Гордеев и его бойцы ещё не знали, что 28 июня хорошо им знакомая немецкая 3-я танковая дивизия генерала Моделя захватила Бобруйск, а 24-й моторизованный корпус 2-й танковой группы генерал-полковника Гудериана частью сил добивал окружённые советские дивизии Западного фронта, танковыми и мотопехотными частями прорвал советскую оборону на Березине, вышел к Днепру, форсировал его и в районе Старого Быхова, создав плацдарм для дальнейшего наступления. Они не знали, что 10 июля началось наступление советских войск на Бобруйск, в ходе которого 21-я армия генерал-полковника Кузнецова разгромила немецкую 1-ю кавалерийскую дивизию, форсировала Днепр, выбила противника из Жлобина и Рогачёва и, продвинувшись вперёд на 80 километров, захватила переправы через Березину.

Здесь, на Березине, Гордеев сдал батальон и все сохранённые им документы 22-й танковой дивизии командиру стрелковой дивизии, а сам… был арестован сотрудниками особого отдела 21-й армии и препровождён в штаб армии.

Следователь в звании лейтенанта госбезопасности, уставший, с синяками под глазами человек лет тридцати пяти, не глядя на Гордеева, долго просматривал документы. В отдельную стопку он сложил комсомольские и партийные билеты, в другую – командирские и красноармейские книжки. После формальных вопросов, устанавливающих личность допрашиваемого, он спросил:

– Кто вы такой?

– Перед вами мои документы, товарищ лейтенант госбезопасности. Капитан Гордеев Алексей Михайлович.

– Командир танкового батальона капитан Гордеев погиб в бою под Жабинками. Вот, – он показал листок бумаги, заполненный убористым текстом, – политдонесение начальника политотдела 22-й танковой дивизии. И я вам никакой не товарищ, обращайтесь как положено – «гражданин следователь».

– Но перед вами другой документ – журнал боевых действий дивизии, заполненный и переданный мне на хранение раненым начальником штаба дивизии подполковником Зайцевым.

– Где и при каких обстоятельствах вы завладели журналом боевых действий дивизии? Что вы лыбитесь? Отвечать на вопросы!! – в бешенстве закричал следователь.

– Да мне просто смешно, – не смог удержать улыбку Гордеев, – спросите об этом подполковника Зайцева, он в госпитале. Или капитана Верхнего, старшего политрука Любавина, других командиров.

Следователь пулей сорвался со стула и был явно намерен ударить Гордеева в лицо, но остановился как вкопанный. Алексей вскочил по стойке смирно, нависнув над меньшим ростом следователем, на его лице заходили желваки, кулаки нервно сжались. Чекист отпрянул и вновь уселся на стул.

– Спросим. Всех спросим. Верхний, или, как его там на самом деле, и Любавин уже дают показания. И не в вашу пользу, скажу я вам. Назовите своё имя, звание, место и время вашего внедрения в части Красной армии. Кем засланы: абвером или СД?

Отворилась дверь, вошёл Бригадзе с портфелем в руке. На петлицах его гимнастёрки алели уже три шпалы капитана госбезопасности. Он мельком взглянул на Гордеева и положил на стол папку с документами. Следователь вскочил и хотел было доложить, но Бригадзе остановил его:

– Читайте.

Пока следователь читал, его лицо меняло цвет от серо-землистого до розового и густо-пунцового. Закончив, следователь уставился на Бригадзе.

– К этим собственноручным показаниям подполковника Зайцева добавлю: я давно лично знаю капитана Гордеева, высоко ценю его командирское мастерство, проявившееся и в Советско-финскую войну, и в боях под Брестом, и в том, что он вывел из окружения целый батальон с оружием, вынес раненых, в том числе много командиров. Так может поступить только настоящий командир и коммунист.

Бригадзе вынул из портфеля гордеевский командирский ремень с кобурой, ТТ и полевую сумку, приказал следователю:

– Верните капитану Гордееву его командирскую книжку и билет кандидата в члены ВКП (б).

Пожав Гордееву руку, Бригадзе сказал:

– Вы свободны, Алексей Михайлович. Вас ждут в штабе.

20

Гордеева направили во вновь формировавшуюся 101-ю танковую дивизию. Её командир, молодой полковник Михайлов, в замызганном танковом комбинезоне и давно не чищенных сапогах, принял от Гордеева документы, бегло пробежал по ним глазами, передал начальнику штаба дивизии.