Пощёчина генерал-полковнику Готу

– Пришвин ты наш. Ты, Люлин, не обижайся на меня, надо было сохранить КВ. Сегодня, думаю, настал наш с тобой черёд. Немцы пойдут тараном, пустят вперёд средние танки. Целься не спеша, вначале бей бронебойными, когда закончатся – подкалиберными. Несколько снарядов сохрани про запас. Думаю, ещё засветло к своим уйдём.

Из люка механика-водителя показалась заспанная физиономия сержанта Горского.

– Товарищ капитан, движок можно запустить? Надо бы прогреть его.

– Давай, сержант, запускай.

25

Немцы танки вперёд не пустили. Генералу Штумпфу доложили, что разведка перевалила за насыпь и русских не обнаружила. Штумпф приказал командиру 59-го мотопехотного полка занять село и прочесать округу вплоть до Минского шоссе. Солдаты батальона майора Вернера Нёбе вначале обшарили подбитые врытые в землю русские танки и разгромленную артиллерийскую батарею. Немцы по привычке мародёрствовали: выворачивали карманы убитых русских, забирали самодельные зажигалки, сдирали с петлиц сержантские треугольники, командирские кубики, с пилоток – алые звёзды, не брезговали снимать ручные часы и, у кого такие имелись, дешёвые нашейные крестики… Затем, перевалив через насыпь, пехота стала осторожно продвигаться к уничтоженному артиллерией и миномётами селу. За ней медленно ползли полугусенечные бронетранспортёры, а за ними – танки Т-III и T-IV. Вдруг тишину разорвали звонкие хлопки выстрелов 45-мм пушек.

Наблюдавший в бинокль Гордеев остолбенел. Врытые в землю три оставшиеся в строю БТ-7, экипажам которых он приказал взорвать машины и эвакуироваться вместе с лейтенантом Колодяжным, открыли беглый огонь по врагу. Экипажи машин не выполнили приказа взорвать врытые в землю танки, решили остаться и вместе с командиром дать последний бой фашистам. Их снаряды вывели из строя четыре бронетранспортёра и разбили гусеницы двух Т-III. Пехота залегла. Обездвиженные средние танки немцев нащупали один БТ и стали его обстреливать. Танк загорелся, из башни показался танкист, но сражённый пулемётной очередью, остался на броне. Сдетонировал боезапас, и страшным взрывом башню отбросило в сторону. Люлин плакал, размазывал слёзы по грязному лицу, тихо скулил:

– Товарищ капитан, ну давайте врежем по гадам.

– Куда врежем, Люлин, – озлобился Гордеев, – по пехоте, что ли, бронебойными? Нет у нас осколочных. Заряжай бронебойный и убери с глаз долой эти два танка без гусениц. Живо!

Но осколочные имелись у двух оставшихся БТ. Они били по пехоте, сгоняя её к насыпи. А тех, кто уже взбежал на насыпь, секли пулемётным огнём. Громко, заглушая все звуки, рявкнула пушка КВ, болванка подняла столб песка и гравия и зарылась в насыпь. Гордеев пнул сапогом Люлина.

– Ты чего, гад, мажешь? Правее бери.

Вторая болванка расколола броню немецкого танка, словно скорлупу. Люлин целился тщательно и с первого выстрела подбил второй Т-III. Экипажи немецких танков не смогли убраться за насыпь, они погибли от огня пулемётов КВ и двух БТ. Натужно ревя моторами, на насыпь вползли ещё три танка – два Т-III и один Т-IV. Гордеев приказал механику-водителю:

– Давай, Горский, вперёд на малой передаче. Когда скажу «стоп», тормози без рывка, Люлин выстрелит, и тут же плавно вперёд на малой. Давай, Горский.

КВ остановился, Люлин с близкого расстояния не промазал. Бронебойный угодил немецкому танку в бок, из лохматой дыры в броне повалил дым. Сверху, из открывшегося люка, стал выбираться танкист. Стрелок Сарханов срезал его очередью из пулемёта. Из танка больше никто не вылезал. Видимо, все были поражены осколками брони и болванки.

Спускавшемуся с насыпи Т-IV и потерявшему на минуту возможность вести огонь, снаряд, пущенный Люлиным, разворотил маску орудия, пушка безжизненно опустилась вниз. Второй снаряд пробил башню, танк зачадил, из открывшихся люков вверх поползли тонкие струйки огня; экипаж, видимо, погиб. Спустившийся с насыпи Т-III потерял обе гусеницы, врытые БТ постарались. Сержант Горский остановил КВ в двадцати метрах от немца, и Люлин в упор его расстрелял.

Как-то внезапно всё затихло. Гордеев открыл люк, осмотрелся. На насыпи и под нею горели пять немецких средних танков и четыре бронетранспортёра. Никто пока не взбирался на насыпь, пехота немцев куда-то исчезла. Спустившись на землю, Гордеев подбежал к ближайшему БТ и металлическим прутом постучал по броне. Из люка высунулась голова сержанта Крухмалёва. Гордеев крикнул ему:

– Всё, сержант, выметайтесь! Вам больше не с кем воевать. Средние танки покрошат бэтэшки в порошок. Бери заряжающего и прыгайте в КВ.